Несу к себе с феста)))
Название: Ночь рождения
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: миди
Пейринг: снарри
Жанр: романс, приключения
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Люди часто бывают недовольны собой, хоть причины для недовольства у всех разные: внешность, характер, возраст... Иногда кажется, что только магия могла бы всё исправить... ну-ну...
Северус Снейп родился ночью. Об этом однажды обмолвилась мать, и он, немного подумав, понял, что иначе и быть не могло. Конечно же, он родился темной-тёмной зимней ночью, когда луну скрыли набежавшие тучи, а горевшую свечу задул внезапно поднявшийся ветер. Может, правда, было ещё и землетрясение — почему нет? — но о нём не сохранилось никаких воспоминаний. Вполне возможно, что свидетелей просто не осталось в живых.
Мысли о ночи рождения начинали одолевать Северуса всегда накануне Рождества. В его семье было не принято праздновать вообще ничего, поэтому он всегда смотрел в чужие окна, украшенные разноцветными огоньками, и представлял, что все эти люди хотят поздравить именно его... величайшего волшебника, который за это подарит им хорошую погоду... Глупости, конечно, но думать о том, что кому-то небезразлично, что он появился на свет, было приятно.
Северус потянулся в кровати и резко открыл глаза, не понимая, где он находится. Не только комната была незнакома, но и вид из окна казался пугающе чужим. Первым делом Северус проверил, не связан ли он, а когда выяснилось, что нет, попытался найти палочку. Её нигде не было, и во рту пересохло от страха. Его украли? Это было самым страшным, потому что Северус точно знал, что искать его не станут: мать решит, будто он вернулся в Хогвартс, а отцу он просто не нужен...
Северус вытер вспотевшие ладони о чужую пижаму, кроме которой на нем не было ничего, и соскользнул с кровати, стараясь не шуметь. Можно попытаться вылезти в окно и бежать... ничего, что там лежит снег, а он босиком... жизнь дороже... сердце колотилось, как у загнанного гиппогрифа, а дурацкий шпингалет на раме всё никак не поддавался.
— Северус!
В комнату вошёл мужчина, показавшийся смутно знакомым, и от его странного взгляда Северусу стало не по себе.
— Что вы хотели?
Больше всего сейчас хотелось, чтобы незнакомец не распознал испуг в голосе Северуса и не понял, что он хочет сбежать.
— Я? — такого искреннего удивления Северусу слышать ещё не приходилось. — Ты... ты не узнаёшь меня?
— Кто вы?
Северус был почти готов услышать рассказ о дядюшке с континента, который неожиданно приехал и решил пригласить его в гости, рассчитанный на идиотов...
— Это же я... Гарри...
— И что? — Северус подозрительно прищурился.
— Вечером ты работал над «особым случаем», и у тебя в лаборатории что-то пошло не так... Гиппократ говорит, что ты надышался парами своего экспериментального зелья и стал ребёнком... ненадолго, конечно... но я думал...
— Вы ставили надо мной эксперименты?
Так хотя бы становилось понятно, чего ждать... и пережить такое было гораздо проще, чем то, о чём с перепугу подумал Северус, заметив интерес во взгляде незнакомца.
— Нет, Сев, ты это сделал сам...
— Я не мог...
Северус разозлился на себя, так жалко это прозвучало. Ничему его жизнь не учит! Нет бы, промолчать и послушать, что этот тип ещё скажет, а так гадай себе...
— Смог вот, — печально отозвался этот Гарри. — Ещё и не помнишь ничего.
— А что я должен помнить? — от нехороших предчувствий у Северуса скрутило живот.
— Меня, например. Знаешь, как обидно?
Северус не знал.
— Ну, вспомню потом... если это что-то важное.
Незнакомец невесело засмеялся.
— Давай я тебе расскажу всё, что знаю. Может, это поможет тебе вспомнить.
И он начал рассказывать... по его словам выходило, что сейчас аж две тысячи шестой год, он, Северус — уважаемый член общества и могучий волшебник, Гарри тоже, но не такой известный...
— Чем докажете?
Гарри запустил в волосы ладонь, до неприличия разлохмачивая их, и посмотрел на Северуса так, будто ожидал увидеть выросшую у него вторую голову.
— Тебе нужны доказательства?
— Да! — твердо ответил Северус, которому стало понятно, что бить и проклинать его этот Гарри не собирается.
— Что ж...
Гарри выскочил из комнаты и, судя по звукам, побежал по лестнице.
— Иди сюда! — донеслось издалека.
Северус ещё раз оглядел комнату и осторожно вышел в полутёмный коридор. Спешить он не собирался — такую ситуацию требовалось всесторонне обдумать. Беда только, что никаких умных мыслей не приходило... кроме разве что робкой надежды, что это всё нелепый розыгрыш... вот только с какой целью? Если, конечно, предположить, что Гарри какой-то родственник Поттера, сходство с которым было неоспоримым, но и тогда... Северус совершенно не помнил событий вчерашнего дня. Может, с ним сделали что-то очень плохое, а потом стёрли память? Но он чувствует себя довольно... сносно...
— Ты что так долго? — поинтересовался этот Гарри и снова взлохматил волосы типично поттеровским жестом.
— А я должен бежать по первому зову, как дрессированная собачка?
— Нет, Сев... Северус. Конечно, не обязан... просто... у тебя голова не кружится?
— А должна?
— Гиппократ не исключал такой возможности.
Таинственного Гиппократа Северус не знал, но признаваться в этом не собирался.
— Вы обещали доказательства, — напомнил он.
— Да вот... смотри.
Стопка «Ежедневных пророков» за две тысячи пятый и две тысячи шестой годы выглядела впечатляюще, но не она привлекла внимание Северуса. Он безотрывно смотрел на учебник по зельеварению, рекомендованный «к изучению во всех учебных заведениях», единственным автором которого являлся С.Снейп, профессор Хогвартса и член Международной Лиги Зельеваров.
— Откуда это у вас?
— У нас в подвале стоит целая коробка твоих учебников.
— Их, что ли, не покупают? — насторожился Северус.
— Скажешь тоже... по ним в Хогвартсе учатся. А это из типографии прислали... так вроде как положено... ты же автор...
— Понятно... — Северус почесал нос, скрывая смущенье — ему точно было ни фига не понятно. — А почему вы сказали, что у нас в подвале?
— Потому что это наш дом.
— Наш?
Северус огляделся. Дом ему точно нравился, и он бы себе хотел такой... с пушистым ковром у камина... удобным креслом... книжными полками, заставленными самыми разнообразными изданиями...
— Наш, — твёрдо ответил Гарри.
— Мы купили его пополам?
— Да...
— И мы живём вместе? — прищурился Северус.
— Вместе, — подтвердил Гарри.
— Хорошо... — Северус вновь важно почесал нос, хотя и не считал происходящее чем-то хорошим, за исключением, пожалуй, собственного учебника. — А почему мы живём вместе? Мы — компаньоны?
Гарри выглядел смущённым.
— Не совсем... мы живём вместе, потому что любим друг друга.
— Что? — у Северуса пересохло в горле.
— Мы любим друг друга, и поэтому живём вместе.
Каждое слово Гарри заставляло обрываться сердце Северуса. Этого просто не могло быть!
— Мы что, пидорасы?
Северус сжался, ожидая получить по губам за сквернословие. Однако Гарри и не думал его наказывать. Он с изумлением уставился на Северуса и покраснел:
— Тебе не нравится это слово...
— Потому что я точно не из таких!
Северус почувствовал, что его начинает трясти, и, заметив, как Гарри шагнул к нему, протягивая руки, быстро выскочил вон. Он не заметил, как взбежал по лестнице и закрылся в комнате, опомнившись только тогда, когда подпёр дверь громадным шкафом, который никогда даже и не подумал бы двигать, таким тяжелым он казался. От услышанного его тошнило. Врёт этот Гарри! Врёт! Северус точно не пидорас!
***
Северус почувствовал себя в относительной безопасности, только когда понял, что никто не пытается войти к нему в комнату. Этот Гарри даже не подошёл к двери, хотя открыть её волшебнику не составило бы никакого труда. Но на всякий случай Северус держался ближе к окну, которое всегда можно было выбить и убежать. А когда устал, то просто взобрался на подоконник и, обхватив руками колени, задумался о будущем, которое получалось каким-то совершенно безрадостным... или нет? Из хорошего был написанный им учебник, который Министерство Магии так рекомендовало для изучения. Дом тоже был хорошим... Северус мечтал о таком: большом, уютном... только вот этот Гарри...
«Мы любим друг друга, и поэтому живём вместе»... Северус отрицательно помотал головой... «мы живём вместе, потому что любим друг друга». Как эту фразу ни крути, смысла она не меняла, а значит...
Думать о таком Северус категорически не хотел, как не хотел и признавать мгновенной вспышки радости, что за него уже всё решили, и никакой катастрофы не произошло. Наоборот, у него появился дом... Северус вдруг разозлился на себя — и дался ему этот чёртов дом, когда всё рухнуло! А оно рухнуло, потому что в этом доме мечты с ним живёт не приличная ведьма, а этот Гарри... и они с ним трахаются... может, даже на этой кровати... Северус с отвращением оглядел разворошённую постель, мысленно пообещав себе, что не ляжет в это гнездо разврата, и чуть было не пропустил момент, когда Гарри ушёл из дома. Тот так быстро пересёк двор, будто за ним гнались, и аппарировал, едва выйдя за калитку.
Северус решил, что Гарри отправился куда-нибудь пропустить стаканчик-другой — иначе, зачем так спешить? — и вернётся не скоро, а значит, это отличное время, чтобы получше осмотреть дом. И ничего в этом ужасного нет, ведь этот Гарри сам сказал, что это их дом, а стало быть, Северус такой же хозяин...
Шкаф сдвинулся с места только с восьмой попытки, когда Северус совсем взмок и отчаялся, и щель получилась такая узкая, что он в неё едва протиснулся. Первым делом он пробрался на кухню, потому что неизвестно, когда ещё удастся повторить вылазку, а страдать от голода в доме, полном еды, он не собирался. Чтобы не тратить время, Северус утащил наверх хлеб, колбасу и бутылку сладкой воды, после чего приступил к серьёзному осмотру дома. Все вещи он старался возвращать на свои места, чтобы Гарри потом ничего не заметил, и от этого тратил времени чуть больше...
Сначала он сунулся по шкафам и с удивлением заметил, что мантии обитателей дома сильно отличаются по цвету, и так как красивые цветные были все одного размера, подходящего Гарри, то оставалось признать, что с возрастом он полюбил чёрные и очень унылые тряпки... интересно почему? Сколько он себя помнил, столько хотел одеваться красиво... когда будет такая возможность. Возможность, судя по всему, была, а вот мантии он почему-то выбирал ужасные! Может, стоило поискать свой портрет? Удивившись, что такая простая мысль пришла так поздно, Северус принялся обшаривать секретер, где и нашёл несколько колдографий.
Не может быть! Вот этот старик — это он?! Ужас-то какой! Но на колдографии он решительно обнимал за плечи этого Гарри и с вызовом смотрел в камеру. Надежда на то, что это какой-то другой любовник Гарри, растаяла, когда на обороте снимка он прочитал скупое «Гарри и Северус, 2003», написанное до боли знакомым почерком, который с годами стал лишь чуточку увереннее. Фу! Ну и рожа! Северус, когда разглядывал себя в зеркало, верил, что с годами станет гораздо красивее, поэтому едва сдержал слёзы жестокого разочарования. В носу тотчас засвербело, и пришлось долго его тереть, чтобы унять дурацкую реакцию. Единственное, что ему понравилось, это — уверенность в правильности происходящего, которую его двойник, казалось, излучал всем своим видом.
Остальные колдографии оставили его почти равнодушным, потому что все были чем-то похожи друг на друга. Кажется, они с этим Гарри не очень любили позировать. Сложив снимки в тонкую пачку, Северус засунул их в ту же книгу, откуда достал, и, неловко подвинув шкатулку, рассыпал на пол галеоны, которые собрал дрожащими руками и тщательно проверил, чтобы ни один никуда не закатился. Не хватало ещё, чтобы о нём плохо подумали! Северус решил, что книги от него никуда не денутся, и отправился в подвал, где непременно должно быть что-то интересное.
Так оно и было! Одна из дверей открылась, стоило её коснуться ладонью. Совершенно точно он зачаровал дверь от этого Гарри! Лаборатория оказалась большой и пугающе основательной. Северус несколько раз напомнил себе, что он член Международной Лиги Зельеваров, а стало быть, всё правильно — у него вполне могло такое быть. Кто бы мог подумать, что его детское увлечение принесёт такие плоды?! Он с трепетом разглядывал перегонные кубы разных размеров, колбы и реторты из гоблинского закалённого хрусталя, трогал разнообразные котлы, среди которых, кроме обычных оловянных, были четыре медных, один латунный и один, кажется, золотой. В этом Северус не был уверен, но предположил, что если мог позволить себе дорогущую лабораторную посуду, то почему бы не быть золотому котлу?
Голоса наверху Северус услышал слишком поздно, чтобы что-то предпринять, но быть пойманным на месте преступления не хотел, поэтому выскользнул из лаборатории и, закрывая дверь, с удовлетворением отметил, что она вновь закрылась чарами. Он тихо поднялся по лестнице и собирался немного подслушать, прежде чем решить, выходить или нет, но был обнаружен.
— Северус, дорогой, как ты себя чувствуешь?
Грузный мужчина, чья лысина блестела в свете люстры, как ещё одна лампочка, доброжелательно взглянул на него, а Гарри смущённо пожал плечами.
— Северус, это Гиппократ Сметвик. Он целитель, и вы с ним хорошо знакомы...
Можно было выдохнуть. Если Гарри и собирался пристать к нему с какими-то непристойностями, то явно не при этом Гиппократе.
— Ты меня не помнишь?
Северус покачал головой и выпрямился, с вызовом глядя на незнакомца.
— Нет, сэр.
Сметвик отчего-то развеселился.
— Надо же... дружище, ты впервые назвал меня «сэром»... это даже трогательно и вполне сойдёт за предрождественское чудо.
— Кушайте на здоровье, — огрызнулся Северус, к новой порции веселья этого придурка.
Однако, отсмеявшись, Сметвик стал серьёзным.
— Я полагал, что пары твоего нового зелья, которыми ты предположительно надышался...
Северус, стиснув зубы, слушал этот бред про зелье и всякие домыслы относительно своего будущего, тоскливо понимая, что помощи ждать неоткуда. Проклятье! Если он такой крутой мастер зелий, как все думают, то какого чёрта не подстраховался? Или с годами он напрочь забыл об осторожности? Старый козёл! Пидорас!
Сметвик осмотрел его и, сокрушаясь о нехватке материала, распрощался, оставив Северуса наедине с Гарри. Можно было, конечно, тут же уйти в свою комнату, но это было слишком похоже на трусость, и Северус остался, глядя на Гарри из-под чёлки.
— Ты просто не мог забыть о страховке... — тихо пробормотал Гарри. — Кто угодно, только не ты...
Северусу бы такую веру!
***
Северус сидел на подоконнике и пытался разглядеть разноцветные огоньки на соседском доме. Что бы про него ни болтал Поттер с компанией, Нюниусом он не был, но сейчас как никогда хотелось разреветься. Будущее получалось слишком уж отвратительным, и никакая слава профессора Хогвартса и мастера зелий не могла этого изменить. И чёрт дёрнул его пристать к этому Гарри с расспросами! Северус даже не знал, отчего ему больнее всего: оттого, что Лили, которую он привык считать своей, вышла замуж за его врага и родила этого Гарри; или оттого, что она умерла совсем молодой; или что сам не нашёл себе никого, кроме её сына... быть может, потому, что никому, кроме него, был не нужен...
Тихий стук в дверь застал его врасплох, когда Северус красочно представил себе, как толчками будет вытекать ярко-красная кровь из разрезанных вен на запястьях... всё равно всё плохо! Стук повторился, а потом тихий голос позвал:
— Северус, ты есть хочешь?
— Нет!
— А...
— Трахаться я тоже не хочу! — проорал Северус.
— Ты чего? — голос за дверью сначала стал потрясённо-растерянным, а потом возмущённым. — Я такого даже представлять себе не хочу! Ты же маленький!
Маленьким себя Северус не считал, но в этом случае спорить не стал — так было гораздо спокойнее. Он слишком хорошо помнил, как отец с матерью сначала ругались, понижая голос, чтобы Северус не подслушивал — только он всё равно услышал слова «педофил» и «растлитель», — а потом отец строго-настрого запретил даже подходить к новому соседу, поселившемуся через два дома от них. Северус потом нашёл значения этих слов и иногда даже фантазировал, что ненавистные Поттер или Блэк попадутся в грязные лапы этого педофила, и он сделает с ними такое, от чего они навсегда растеряют всю свою спесь... Очевидно, Гарри был не из таких.
Шаги за дверью стихли, а Северус достал хлеб и колбасу, немного смиряясь со своей участью: насиловать его никто не собирался, да и вообще никто не доставал, еды было вдосталь, и намечалось интересное дело — разобраться с его собственным изобретением.
Слова Гарри о том, что Северус Снейп не мог не подстраховаться, крутились в голове, не давая покоя. Если предположить, что тот Снейп вырос из Северуса, то привычки у них должны быть общими, а значит, и тайники они бы стали прятать абсолютно одинаково. Ведомый этой мыслью, Северус спрыгнул с подоконника и выскользнул из комнаты.
Сначала он хотел незамеченным пробраться в свою лабораторию, но на свою беду заметил Гарри, сидевшего на полу у камина. Он бросал в огонь шишки, которые разлетались разноцветными искрами, и выглядел таким несчастным, что Северус решил великодушно позвать его с собой. Кроме того, спускаться ночью в тёмный подвал, не имея под рукой палочки, было... неосмотрительно.
— Гарри...
Северус позвал его очень тихо, но тот подпрыгнул, мгновенно оказываясь на ногах с палочкой наперевес. Кстати, очень удобная дуэльная стойка. Узнав Северуса, Гарри мгновенно спрятал палочку и вроде бы даже смутился:
— Прости... дурная привычка...
Интересно, откуда? Но спрашивать Северус не стал — мало ли...
— Я хочу найти лабораторный журнал.
— Гиппократ тоже хотел... говорит, что тогда стало бы многое понятно.
Северус только презрительно фыркнул:
— Не думаю, что этот Гиппократ смог бы разобраться с экспериментом.
На удивление Гарри согласился:
— Я тоже думаю, что кроме тебя там никому и ничего не понять.
— Тогда пойдём искать?
Но Гарри даже не двинулся с места:
— Извини, Северус, но, к сожалению, я ничем не могу помочь... лабораторию мог открыть только Сев...
Так сокращать своё имя Северус позволял одной Лили... и, как оказалось, ещё и этому... любовничку. Хорошо, хоть Гарри различает их... с ним...
— Я тоже могу.
Северус спустился в подвал, зная, что Гарри идёт следом, и открыл дверь, спиной чувствуя его восхищённый взгляд.
— Сев, это точно ты? — жалобно спросил он.
— Я — Северус! И я по-прежнему не хочу с вами трахаться.
Гарри замер, как от удара, зажмурился и пару мгновений стоял, сжимая кулаки и тяжело дыша, после чего тихо сказал:
— Я тоже никого не хочу... кроме него...
— Сочувствую... — буркнул Северус.
На самом деле, ему было начхать на чувства этого Гарри, но он просто решил проявить воспитанность, не ожидая никакого ответа.
— Мне его очень не хватает, — неожиданно признался Гарри, и Северус понял, что это правда.
Лабораторного журнала не оказалось ни на одном видном месте. Северус попросил подсветить себе, когда начал обшаривать стол. Журнала там не было, но в одном из ящиков оказалось двойное дно. Северус легко определил это только потому, что недавно устроил точно такой же тайник дома. Между двумя фанерками дна ящика оказалась спрятана пожелтевшая от времени газета, увидев которую, Гарри покраснел.
— Не думал, что ты её хранишь...
— А что это? — Северус почувствовал какую-то тайну.
— Моя речь в твою защиту.
— Вы меня защищали?
— В Визенгамоте...
Северус развернул листки «Ежедневного Пророка» и забыл, как дышать, прочитав заголовок «Убийца Дамблдора оправдан». Газета выскользнула из ослабевших пальцев и разлетелась по полу, а Северус обхватил себя руками, чтобы унять нежданную дрожь.
— Я убил директора Хогвартса? — от ужаса голос дрожал.
— По его просьбе, — быстро поправил его Гарри. — Ты столько сделал для нашей победы...
— Я убил Дамблдора...
Искать дурацкий лабораторный журнал больше не было ни сил, ни желания, и Северус позволил Гарри увести себя на кухню и вручить в руки кружку с горячим шоколадом. Зубы перестали стучать только после пятого глотка.
— Я убил Дамблдора... Лили умерла... я пидорас... есть что-то ещё, что я должен про себя узнать?
— Ты был Пожирателем Смерти и ты — самый смелый человек, которого я знаю... и люблю...
Гарри подлил в кружку горячего шоколада и накрошил туда немного корицы. Северус уныло смотрел на блестящую поверхность, разглядывая своё отражение среди тонущих коричных крошек. Его жизнь — полное дерьмо!
— Зачем вы меня защищали?
Гарри горячо принялся рассказывать про справедливость, про войну и про план Дамблдора, и чувствовалось, что он искренне верит в то, что говорит, только вот что это меняет?
— А кроме вас, я с кем-то ещё общаюсь?
— Ну да, — Гарри в смятении взглянул на Северуса, явно не понимая сути вопроса. — С Гиппократом, Минервой Макгонагалл... — он взлохматил волосы и радостно улыбнулся, вспомнив ещё: — С Малфоями. Со всеми... Нарцисса даже просила тебя не обижать...
— А вы меня обижали?
— Нет, конечно! Просто сначала она опасалась, что я разобью тебе сердце... а потом поверила, что всё хорошо.
Всё, наверное, на самом деле было хорошо, если даже Нарцисса поверила... Северус помнил эту девочку, которая не верила никому и ни с кем не дружила, кроме своих сестёр. Говорили, что с Малфоем они помолвлены с самого рождения... вот только ей никогда не было дела до Северуса.
— Они каждый год нас приглашают на Рождество, — вздохнул Гарри.
— И мы ходим?
— Нет. Ты всегда пишешь им вежливый отказ, потому что Рождество — семейный праздник.
Ну да... семейный. А семья у него такая... странная... Северус представил себе, как они идут в гости к Малфоям, в доме которых ему всегда было интересно побывать, держась за руки и беспрестанно целуясь. Бр-р! Конечно, напишешь тут, чтобы не позориться...
— А как мы отмечаем?
— Просто сидим у камина и пьём глинтвейн.
— А ёлку наряжаем? — Северус прикусил язык, по изумлённому виду Гарри понимая, что сказал что-то не то.
— Нет... никогда. А ты хочешь?
Северус пожал плечами и уклончиво ответил:
— Все так делают... эти носки над камином... всякие там печенья... пудинг...
Кажется, он не угадал с ответом, потому что Гарри с восторгом выдохнул:
— А давай всё так и сделаем, а? Завтра же Сочельник... мы успеем.
***
Развешивая носки над камином, Северус думал о том, что прямо сейчас сбывается его мечта о настоящем Рождестве, только вот радости от этого никакой. Он почему-то был уверен, что, наряжая ёлку, все начинают петь от удовольствия, которое доставляет этот процесс. Удовольствия не было... может, всё дело в тёплом свитере, который Северус не снял из принципа и теперь мучился, потея и почёсываясь из-за колючей шерсти? Или не хватало разноцветных огоньков? Или ёлка оказалась недостаточно пушистой?
— Сев... ерус, — Гарри поправился быстрее, чем Северус успел недовольно фыркнуть. — А давай посадим на макушку ангела?
Нет! Дело было не в ёлке и не в огоньках... Гарри, склонив голову к плечу, восторженно разглядывал блестящие игрушки и даже высунул кончик языка... от удовольствия. Северус отвернулся: не в ангеле счастье! Вся эта рождественская атрибутика не стоила ни кната, когда на сердце камнем лежал груз недавних открытий, с которыми Северус так и не решил, что делать. Было бы гораздо проще, если бы этот Гарри начал приставать со своими пидорастическими интересами. Тогда бы Северус просто послал его, чем сразу доказал, что он не из таких. Дальше фантазия давала сбой: никак не удавалось решить, что лучше — гордо уйти из этого логова разврата босиком по снегу... чтобы этот Гарри знал! Или вызвать полицию, чтобы забрали Гарри... впрочем, вариант с полицией казался Северусу всё менее привлекательным.
Всё дело в том, что Гарри вёл себя как нормальный, и это сильно сбивало с толку. А ещё его по-настоящему интересовало мнение Северуса, который давно уяснил, что взрослым совершенно не нужен его ответ: они всегда сами знают, что он должен сказать и что почувствовать. Был, конечно, ещё один вариант, что Гарри притворяется, но чем больше Северус за ним наблюдал, тем больше убеждался в его искренности, и не знал, как себя вести, когда замечал, как сильно этот Гарри скучает по тому Северусу... своему. Ощущать себя одновременно нужным и ненужным было странно до чрезвычайности. Иногда даже приходилось себе напоминать, что все эти... проявления чувств адресованы, по сути, незнакомцу. Потому что Северус откровенно не понимал, как стал таким. Ничего вроде не предвещало...
Северус старательно вспоминал свою жизнь и не находил ничего, что говорило бы о его отклонениях: никогда ему не хотелось ни накраситься, ни надеть на себя женские шмотки — справедливости ради стоило признать, что и Гарри не делал ничего подобного! — на парней в душе смотрел только затем, чтобы сравнить и доказать себе, что ничем не хуже. И влюблён он был совершенно правильно — в Лили! Только вот она никогда не отвечала ему взаимностью... а тот случай, когда она его поцеловала, а он растерялся, произошёл только потому, что ей было интересно попробовать. Наверняка эта беда настигла его позже... когда он стал Пожирателем Смерти. Северус вспомнил, с какой похабной ухмылкой Мальсибер рассказывал об оргиях этих Пожирателей... точно! Это всё оргии виноваты! Северусу на ум пришли собственные фантазии об этих оргиях, когда, задёрнув полог кровати, он пытался представить «буйство плоти», описанное Мальсибером. Точно же! Женщины в таких оргиях не участвовали!
— Тебе жарко? Сними свитер, — предложил Гарри.
Северус дотронулся до пылающих щёк ледяными ладонями и фыркнул:
— Вот ещё! Ничего мне не жарко!
Гарри вздохнул и залез на стул, чтобы водрузить на макушку ёлки долбанного ангела. Будто нельзя этого сделать заклинанием?! Или он специально вертит задницей перед носом Северуса? Соблазнитель херов! Можно подумать, это кому-то интересно... Северус специально обошел ёлку, повесив шарик с другой стороны, и невольно подумал о том, кто из них... кого... ведь получается, если ему не нравится задница Гарри, значит, он подставляет свою. Во рту стало кисло, и Северус понял, что оказался в дурацкой ситуации: притаившись за ёлкой, он принялся с интересом разглядывать задницу Гарри, пытаясь разобраться, что за чувства она в нём вызывает, и так увлёкся, что не сразу заметил внимательный взгляд, обращённый на него. Казалось бы, куда ещё краснеть... а вот...
— Я не...
— Ты не пидорас, я знаю, — чересчур спокойно отозвался Гарри и спрыгнул со стула. — Пойдём пить горячий шоколад.
И Северус, как послушная овца, поплёлся за Гарри на кухню, не зная, что и думать. К шоколаду было положено миндальное печенье — тоненькое и очень вкусное. Занятый переживаниями о случившемся конфузе, Северус сам не заметил, как съел всё.
— Ой... я нечаянно... я просто задумался...
Однако Гарри только махнул рукой:
— Ты же растёшь...
И вазочка, стоящая перед Северусом, снова наполнилась. Чтобы отвлечь внимание от печенья, надо было срочно что-то спросить.
— А почему мы никогда не ставим ёлку?
— Ты всегда был против, — улыбнулся Гарри.
— Я?! Я никогда...
Северус потрясённо замолчал. Ни фига себе новости! Ко всему прочему он и ёлку запретил... и как такого назвать?!
— Ты говорил, что у тебя с духом Рождества связаны не самые тёплые воспоминания.
Северус зажмурился. Точно! Всё сходилось! Пожирательская оргия, на которой его сделали пидорасом, явно была в Йоль и под ёлкой! Его затошнило, и он решительно отодвинул вазочку с печеньем:
— Спасибо!
— А хочешь яблоко? — ничего не замечая, предложил Гарри.
— Спасибо, не надо... — Северус поднялся из-за стола, придумывая достойную причину для бегства: — Я в лабораторию... журнал искать!
Однако в тишине лаборатории Северус просто уселся на стул и долго рассматривал своё отражение в натёртом до зеркального блеска серебряном подносе. Он поворачивался то одной стороной, то другой, и не находил в себе никаких новых черт, но это не позволяло ему с уверенностью сказать, что никогда раньше у него и в мыслях не было ничего подобного. Если верить Гарри, то Малфой тоже был Пожирателем Смерти, однако это не помешало ему жениться и обзавестись наследником... не может же быть так, что на одних оргия влияет, а на других нет?! Северус искал в своём отражении следы порока и не находил: нос с горбинкой мог быть у кого угодно, как и чересчур длинные ресницы... а губы стали красными оттого, что он их кусал... только и всего! И ещё одна мысль не давала ему покоя — получалось, что про них с Гарри знали и Малфои, и Сметвик этот с его дурацким чувством юмора, и какие-то друзья Гарри. Знали и продолжали общаться... как ни в чём не бывало! Как будто они самые нормальные...
— Северус... — Гарри тихо поскрёбся в дверь. — Тебе помощь не нужна?
Темнота в углах лаборатории вдруг показалась пугающе плотной, и вместо того, чтобы гордо отказаться, Северус пробормотал:
— Заходи... те!
Этого приглашения оказалось достаточно для того, чтобы дверь окутало голубоватым сиянием, и она открылась. Гарри зашёл в лабораторию и сразу же разогнал мрак ярким Люмосом. Правда, искать журнал он не спешил:
— Будет лучше, если журнал найдёшь ты, а я не стану никуда лезть.
В его словах был смысл. Северусу бы не понравилось, если бы в его вещах кто-то копался, а Гарри явно привык с ним считаться. Это было и странно, и удивительно, а ещё очень приятно.
***
Лабораторный журнал Северус всё-таки нашёл, поразившись изобретательности того, кто был для этого Гарри Севом. Тот использовал простенькие старящие чары и оставил журнал на самом видном месте: под ножкой рабочего стола. Но Северус не был дураком и сначала решил посмотреть, что же такое было там скрыто, а уже потом обнародовать находку.
— Что там? — Гарри уставился на этот журнал, словно о чём-то догадываясь.
— Фигня какая-то... ненужное старьё.
Казалось, Гарри поверил, потому что заговорил о другом:
— Ты не обидишься, если Санта принесёт тебе сладости?
Он его считает малышом?
— Я не обижусь, даже если его олень насрёт в носок... простите, сэр, я не должен так говорить...
Гарри отвернулся, явно скрывая смех:
— Никогда не думал, что ты такой забавный.
— Это пройдёт, — утешил его Северус. — А вот вам Санта, кажется, ничего не принесёт.
— Ты не веришь в чудо?
Северус ответил насмешливым взглядом и решительно направился к выходу:
— Чудес не бывает!
Гарри явно хотел доказать Северусу ошибочность его убеждений. Ангел на вершине ёлки трепетал крылышками и мелодично звенел маленькими колокольчиками, огоньки светились разными цветами, а из кухни пахло шоколадом и свежей выпечкой.
— Вы умеете готовить? — не выдержал Северус.
— Нет, это мой эльф очень хочет понравиться тебе.
— А раньше у него это не получалось?
Гарри лишь загадочно улыбнулся и предложил «пройти к столу». Вряд ли эльф хотел понравиться Северусу, но еда была вкусной, а вино — сладким. Может, оно таким и должно быть — Северусу прежде не удавалось попробовать: отец предпочитал бренди, а приятели, с которыми он водил знакомство на своей улице, — травку.
— Нравится?
Северус только кивнул, помня о том, что разговаривать с набитым ртом нехорошо, и с жалостью посмотрел на появившуюся на столе утку, которую очень хотелось попробовать, но уже не осталось никакой физической возможности. Гарри, который съел в три раза меньше него, принялся разделывать птицу, рассказывая о том, как её любил Северус. Ещё бы не любил... она даже пахла волшебно...
— Сев..ерус, держи... это твоя...
В пальцы ткнулась рукоять незнакомой палочки: чёрной, гладкой и невероятно красивой. Наверное, её он выбрал сам... когда у него появились деньги. Палочка удобно легла в ладонь, и сразу стало понятно, что значит выражение про продолжение руки — она ощущалась настолько своей, что хотелось кричать от восторга. Северус несколько раз взмахнул ей, вспоминая одно забавное колдовство, которым хвастался перед Лили. На ёлку посыпались разноцветные снежинки...
— Здорово, — почему-то голос Гарри стал хриплым. — Не знал, что ты так умеешь...
Северус смутился и пожал плечами:
— Это же Рождество... надо, чтобы было красиво...
— Очень красиво... очень...
Дальше колдовать Северус не стал, хоть и ни на мгновение больше не выпустил из рук палочку. Он уселся рядом с Гарри на низкий диванчик у камина и, сыто щурясь, смотрел на золотистые искры, которым Гарри придавал форму то бабочек, то мелких птичек, то юрких ящериц... Северус окончательно разомлел и сам не понял, как его голова оказалась на коленях у Гарри, а глаза начали блаженно закрываться. Оказывается, невероятно приятно, когда тебе ласково перебирают волосы, слегка массируя кожу головы.
— С Рождеством, Сев...ерус...
Северус ничего не имел против прохладной постели, с удовольствием вытягиваясь под одеялом и позволяя его подоткнуть себе под ноги. И не стал возражать против невесомого поцелуя в лоб — без всякого дурацкого смысла... просто... словно они одна семья. Такого Рождества у него ещё не было ни разу.
Северус проснулся на рассвете и первым делом нащупал рукоять палочки. Потом он вспомнил про лабораторный журнал и бесшумно выскользнул из кровати. Чтобы не топать, от домашних туфель пришлось отказаться... впрочем, Северусу не привыкать ходить босиком. Пробираясь мимо комнаты, где спал Гарри, Северус прислушался: тихо... невольно он и сам затаил дыханье, чтобы не разбудить этот сонный дом.
В подвале по-прежнему было темно.
— Люмос максима!
Как же здорово иметь палочку!
— Фините инкантатем!
Северус уткнулся в лабораторный журнал, и ничто на свете не смогло бы помешать ему узнать тайну... пусть и свою собственную. Почерк был знакомым настолько, что становилось не по себе. Надо же... а он был уверен, что с возрастом станет писать так же красиво, как и Малфой...
Чем больше Северус читал, тем больше восхищался собой в будущем. Если верить журналу, то Снейп работал над зельем, возвращающем молодость, а если верить ощущениям, то он сумел это сделать! Сумел сделать то, что даже Фламель считал невозможным и крайне опасным. Северус восторженно присвистнул и вызвал Патронуса. Сейчас, когда ощущение счастья было таким полным, лань получилась особенно хорошо — она не только ярко светилась, но и, казалось, оставляла своими копытцами сияющие следы.
— Ай да я! — Северус адресовал Фламелю и всяким там Парацельсам из рода Бомбастов неприличный жест: — А вы сосите!
Самым сложным тот Снейп считал правильно рассчитать дозировку. По всему выходило, что он промахнулся на восемь — десять лет. И ещё он совершенно был уверен, что сохранит своё собственное сознание. Пф-ф... фигня вопрос! Северус не чувствовал совершенно никакого неудобства из-за того, что его сознание только его, и он не приобрёл этот дурацкий опыт. Теперь он точно проживёт эти годы по-другому! И ни за что не станет Пожирателем Смерти! Будет ли он пидорасом или нет, Северус ещё не решил... вроде бы в этом нет ничего ужасного... и опять-таки Гарри...
Северус приложил к горячим щекам холодные ладони. Сердце бешено колотилось, и он не мог решить отчего — от открытия, что он чёртов гений, или от понимания, что ему всё-таки немного нравятся парни? Точнее, один вполне конкретный... Северус наколдовал себе воды в лабораторную колбу и жадно выпил. Врать себе не имело смысла: все его грязные фантазии никогда не касались девочек... только раньше он думал, что это потому, что он не хочет пачкать этим Лили, а сейчас... сейчас он отчётливо понимал, чего ждал, когда Гарри нёс его на руках в спальню, и от каких желаний сладко сжималось сердце.
От внезапной жажды перехватило дыханье, и Северус вновь наколдовал себе воду, ошалело мотая головой. Вот так сюрприз! Что с этим делать, ещё предстояло понять, а пока Северус вчитывался в описание того, что Слагхорн называл «научным поиском». Снейп сначала экспериментировал на мышах, потом омолодил соседскую кошку до состояния котёнка, потом добрался до бездомного пса... на себе он решил это зелье испытать только после того, как удачно омолодил обезьяну в Лондонском зоопарке. Северус обалдел от этого выбора, но подумав, решил, что открытие, сопоставимое по важности с рецептом философского камня, стоило и не такого риска.
Последний лист в лабораторном журнале показался Северусу подозрительно чистым, и, опробовав несколько распознающих заклинаний, он замер, наблюдая, как на пустом листе проступают чёрные буквы. Северус перечитал несколько раз. Нет. Всё верно. Это был рецепт антидота к зелью омоложения. Теперь он не понимал сам себя. Зачем антидот, когда всё так прекрасно? Или это и была та пресловутая страховка, в которую так верил Гарри? Дрожащими руками Северус выдрал этот последний лист и, недолго думая, спрятал его в свой тайник, который сделал, выдолбив чарами углубление в столешнице снизу и прикрыв его листом фанеры, чтобы никто не догадался. Он тщательно осмотрел свою работу, попробовал всякие распознающие чары и успокоился: если не знать, где тайник, и как он сделан, то его никто не найдёт... никто! Зачем ему это, Северус не знал, решив, что подумает над этим в другой раз, а пока углубился в изучение рецепта.
***
— Северус, ты здесь?
Тихий голос застал врасплох, как и то, что Гарри легко открыл дверь в лабораторию. Очевидно, вчера Северус неосознанно дал ему полный доступ. Прятать журнал не имело смысла, тем более что Северус и сам собирался рассказать о своём открытии.
— С Рождеством тебя! Не хочешь заглянуть под ёлку? Мне кажется, там что-то есть... и я уверен, что к носкам олени близко не подходили...
Северус насмешливо фыркнул и с гордостью продемонстрировал журнал:
— А не хотите взглянуть вот сюда?
Взгляд Гарри стал каким-то странным — Северус мог назвать его жадным и алчным, если бы не заметил в нём тень огромного страха.
— Это то, о чём я думаю?
— Да, сэр. Это лабораторный журнал.
Северус мог поклясться, что у Гарри дрогнули руки, когда он взял переплетённые в чёрную кожу листы пергамента. Северус ждал чего угодно — радости, восторга, восхищения, только не того, что взгляд Гарри станет безжизненным, а в глазах блеснут слёзы.
— Что ты наделал, Северус? Зачем?! Почему ты мне не верил?
Северус ничего не понимал: неужели Гарри не осознаёт важности этого открытия?! А тот бормотал, как проклятый:
— Зачем? Мне же был нужен именно ты... я люблю тебя... со всеми твоими шрамами... с сединой... и морщины тебя совершенно не портили, потому что они были твоими... ты был моим... моим, понимаешь? Как и я принадлежал только тебе... зачем ты сбежал? Почему ты меня бросил? Мне же никто, кроме тебя, не нужен...
Северусу надоело выслушивать этот бред, и он наколдовал воды и сунул эту колбу в руку Гарри:
— Пейте, сэр!
Гарри уставился на него с ужасом и болью:
— Сев... почему ты мне не верил?
Северус нервно дёрнул плечом:
— То есть я вам не нужен?
Гарри плеснул водой себе на голову и зажмурился, вздрогнув, когда капли попали ему за шиворот.
— Ты — это то, что осталось мне от него...
— И что? Не гожусь?
Гарри открыл глаза, и Северус не мог понять, вода или слёзы сбегают по его щекам.
— Какой ты дурак, Сев! И я тоже...
— Так что, мне уйти? — Северус сложил руки на груди.
Если честно, он не понимал, куда пойдёт. Наверное, ему надо в Хогвартс... если его туда возьмут... а потом? Каникулы же... хотя этот дом вроде бы наполовину принадлежит ему... Северус вдруг с ужасом представил, что ему нужен опекун... так было с Креббом, отец которого погиб, а близких родственников не было, и его отдали на «призрение Министерству Магии», назначив опекуном коротышку Мэйстоуна, который сразу же начал воспитывать подопечного розгами...
— Сдурел? — возмутился Гарри. — Куда ты пойдёшь из дома?
— А вы будете моим опекуном, сэр?
Простой вопрос заставил Гарри замереть и вылупиться на Северуса, как сову на Люмос. Он облизал сухие губы и растрепал и без того лохматые волосы.
— Блядь! Прости, Сев... мне же не позволят... по этическим соображениям... чтобы я... чтобы я тебя...
— Не растлевал?
— Ну да... — Гарри сам наколдовал себе воду и залпом выпил. — Надо позвать Гермиону... она подскажет...
Во рту стало кисло. О таком повороте Северус не думал, а Гарри принялся раскачиваться на стуле, дёргая себя за волосы, словно хотел облысеть. Потом он тоскливо уставился на Северуса:
— Может, это обратимо, а?
— Что у вас было по зельеварению? — возмутился Северус. — Вот же в составе написано о добавлении соли висмута в сочетании с серебряной пылью.
— И что? — Гарри непонимающе хлопал глазами.
— Неуч! — фыркнул Северус и печально добавил: — Можно ещё обратиться к Малфоям... раз я с ними...
— Что?! — мгновенно взвился Гарри. — И отдать тебя этому? Этим? Они тебя точно там растлят... блядь! Что я несу?!
Гарри обхватил голову руками и принялся каяться в собственной ревности, и снова твердить о том, зачем Северус это сделал. Его тоскливое настроение передалось Северусу, и он приуныл, добрым словом вспоминая предусмотрительного Снейпа с его страховкой. Но торопиться всё-таки не стоило: сначала надо узнать, что его ждёт с этим опекунством, разобраться в собственных предпочтениях, и только потом решить, что делать с рецептом антидота — сварить или уничтожить. А прямо сейчас можно и подарки посмотреть...
— Так что там с оленями?
— С какими оленями?
— Которые к носкам не подходили...
Как можно быть таким недогадливым? Северус покрутил в воздухе руками и продолжил намёки:
— Ёлка... подарки... с ними-то что?
Гарри словно пробудился ото сна, сминая ладонью лицо.
— Ты прав. Ёлка... подарки... а потом я позову Гермиону. Она что-нибудь придумает... ты же дашь мне журнал?
Северус тяжело вздохнул и кивнул, направляясь в сторону лестницы, а Гарри взял лабораторный журнал так бережно, словно его Сев, заколдованный, сидел между страниц. Хотя... так оно и было.
В носок над камином, предназначенный Северусу, Гарри сложил столько сладостей, что хватило бы не на один месяц... если не объедаться. Чего там только не было! И сахарные перья, и марципановые мыши, и шоколадные лягушки с волшебными карточками... о таком разнообразии Северус и не мечтал, и не знал с чего начать. Конечно, он не собирался признаваться, что из всего этого великолепия пробовал только леденцовые посохи, а от остального отказывался, даже если предлагали — он никогда не любил одалживаться, но сейчас явно был не тот случай.
— Спасибо... — пробормотал он, начиная разворачивать шоколадную лягушку.
— На здоровье.
Гарри, казалось, смутился. Во всяком случае, кончики его ушей стали пунцовыми, и он быстро опустил взгляд. Но Северус успел заметить, каким счастливым он был. На волшебной карточке тоже оказался Гарри, который приветливо махал рукой.
— Ух ты! — не сдержался Северус. — Я буду это коллекционировать.
Ему всегда нравилось смущать людей, а смущать Гарри оказалось вдвойне интересно. Только тот быстро сбежал, сославшись на неотложные дела. Таким делом оказался вызов этой Гермионы, которой Гарри отправил Патронуса. Северус с интересом разглядывал крупного серебристого оленя, гадая, это он получился такой в пару его лани, или была ещё какая-то причина. Почему-то очень хотелось, чтобы этой причиной всё равно был Северус.
Гермиона пришла спустя всего полчаса и с таким изумлением уставилась на Северуса, что её захотелось немного подразнить.
— Здравствуйте, миссис...
— Уизли... — потрясённо кивнула она.
— Чрезвычайно рад знакомству. Позвольте показать вам дом?
Ха! Похоже, Снейп их не баловал изящными манерами. Эта с виду взрослая и уверенная в себе женщина залепетала про то, как ей невероятно приятно, и поспешила спрятаться за спину Гарри. Но хоть тот понял шутку и с улыбкой пригласил подругу в гостиную.
— Северус, не мог бы ты оставить нас одних?
Иногда изображать воспитанность было непросто, но Северус только кивнул.
— Я буду наверху.
Кажется, Гарри вздохнул с облегчением. Северус поднялся по лестнице, нарочито громко топая, и закрылся в своей комнате, вспомнив все запирающие чары, которые знал. Он не собирался оставаться в стороне от разговора, который напрямую касался его дальнейшей судьбы. Маги слишком полагались на всякие заглушающие чары, которые накладывали на двери, окна и даже стены, но забывали о простых вещах! Северус опустился на пол и, помогая себе ножом, быстро оторвал несколько половиц, после чего увеличил чарами стакан, превращая его в подобие большой банки, которую приложил к плите перекрытия. Теперь можно было и послушать.
***
— ...поэтому после дела Бергсона я не рискну просить об опекунстве... — Северусу показалось, что он слышит горечь в голосе Гарри.
— Может, ты и прав, — задумчиво отозвалась эта Гермиона. — Хотя заподозрить тебя в излишней тяге к подопечному...
— О связи с которым не знает только глухой... и тот бы наверняка прочитал это в «Пророке», — подхватил Гарри. — Пойми, я не могу его бросить... когда он такой...
— Какой?
— Беззащитный...
Что?! От возмущения Северус дёрнулся и набил себе шишку об эту дурацкую банку.
— Мне так не показалось... хотя... тебе лучше видно...
— Лучше... ага... как он мог на такое решиться? Я так его боялся потерять... ревновал к Малфоям... но даже подумать не мог, что он... вот так...
Показалось, или Гарри всхлипнул?
— Тш-ш... успокойся... мы непременно что-нибудь придумаем...
Не показалось...
— Что здесь можно придумать?!
— А это точно необратимо?
— Читай сама...
Пока Гермиона читала, Гарри бродил по комнате, явно не замечая ничего вокруг и натыкаясь на вещи. Потом послышалось бульканье.
— Будешь?
— Нет, Гарри... я лучше чай.
— А я выпью... ты не представляешь, как это больно... это вроде бы он... и совсем не он... эти жесты... мимика... Герми, ты не представляешь...
— Отчего же? Я видела.
— Это не то! — голос Гарри звучал глухо и вроде даже обречённо. — Я могу сколько угодно думать, что это мой Сев, который просто попал в беду... но при этом я не могу избавиться от мысли, что он меня бросил... понимаешь? Он просто тихо ушёл... оставив вместо себя ребёнка. Мне этот ребёнок дорог... чёрт! Мне иногда кажется, что это наш с ним сын! Но это не он!
Ни хрена же себе! Северус даже затаил дыханье, боясь пропустить хоть слово.
— А ты не думал, что он вырастет? — тихо предположила Гермиона.
Северус и вовсе забыл, как дышать, в ожидании ответа.
— Ну да... вырастет, конечно... — энтузиазма в голосе Гарри не было ни на кнат.
— И ты тогда сможешь...
— Не смогу, Герми... он — ребёнок! И ему никогда не стать таким, как... как мой Сев! Просто потому, что я не позволю ему пройти через все те ужасы! Потому что он будет моим ребёнком... к тому же у него совершенно другая ориентация...
— Мне кажется, ты слишком драматизируешь, Гарри. Я поняла, сколько значит для тебя... этот мальчик, и завтра же подам прошение на опеку над ним. И я не буду ограничивать вас в общении... и в своей ориентации ты тоже не сразу разобрался, так что просто дай ему время...
Северус приободрился. Всё-таки эта Гермиона была на редкость умной! Не зря Гарри её позвал!
— Эх, Герми! — снова послышалось бульканье. — Ничего ты не поняла...
— Тш-ш-ш... Гарри... ну не надо... ты просто скучаешь по нему... я понимаю... но он же не умер... не погиб... с ним всё хорошо...
— Но почему он это сделал? — голос Гарри опустился до свистящего шёпота. — Мне кажется, что он считал себя недостаточно... хорошим... а я... я слишком мало говорил ему, что люблю...
— Успокойся... Гарри... вот выпей...
Кажется, она накапала ему Успокоительного зелья, потому что голос Гарри стал твёрже.
— Герми, пожалуйста, посмотри ещё раз эти записи... может, есть какое-то противоядие?
Гермиона долго молчала и, судя по шороху, листала лабораторный журнал.
— Знаешь, Гарри, а ведь здесь не хватает одной страницы. Может...
— Правда?! Я не заметил...
— Смотри... профессор был слишком аккуратным человеком, чтобы вырывать листы из журнала.
— Точно...
Северус вытер о брюки вспотевшие ладони и снова припал ухом к банке.
— Здесь вполне мог быть рецепт антидота... только вот где он? — Гермиона принялась рассуждать вслух: — Его мог спрятать сам профессор, а мог и Северус. Это ведь он нашёл журнал?
— Северус не мог! Он не такой...
За такую веру в себя Северус ощутил, как в груди поднимается волна благодарности, такая горячая, что растопила чувство стыда за спрятанную страницу.
— Тебе, безусловно, виднее, но это снова увеличивает количество вариантов...
— Например?
— Профессор мог спрятать вырванную страницу, а мог и уничтожить, если решил идти до конца...
— А Северус?
— Северус мог поступить точно так же... если решил остаться...
И откуда таких умных берут?! Теперь эта Гермиона невероятно злила.
— И что делать? — прошептал Гарри.
— Искать. И хорошо бы поговорить с Северусом.
— Я не смогу...
— Я смогу. Хочешь?
— Нет... Герми, ты можешь всё испортить!
— Стало быть, ты понимаешь, что я права?
— Герми, прости, конечно, ты можешь быть сколько угодно права, но я предпочту не сомневаться в Северусе. Если он сказал...
— А он тебе сказал?
— Нет...
— Так спроси. А потом будешь думать! А сейчас, Гарри, я уйду — мне надо изучить всё, что касается опеки, для того, чтобы подать заявление и не получить отказ.
— Можно подумать, кто-то откажет героине войны...
— Пф-ф, Гарри, ни у кого не должно возникнуть даже мысли об этом... Попрощайся за меня с Северусом. Мне кажется, что ты лучше объяснишь ему эти тонкости... к тому же я не собираюсь ничего менять в вашей жизни...
Всё интересное было уже услышано, но Северус не торопился восстанавливать покрытие пола. Теперь, когда у него появилась цель уничтожить этот дурацкий листок с записью рецепта антидота, его вдруг одолели сомнения. А что если Гарри прав, и никаких других чувств к Северусу, кроме отеческих, он испытывать не будет? Отчего-то облегчение от этого было столь густо замешано на разочаровании, что Северус не понимал — радоваться ему или огорчаться. С одной стороны, он-то вроде бы точно не пидорас... а с другой... как бы он хотел, чтобы его так любили! Чтобы даже тень этой любви согревала постороннего ребёнка... который только внешне похож... Северус наморщил нос и старательно потёр переносицу, избавляясь от подступающих слёз. Реветь он точно не будет! Точно! Он быстро сложил половицы на место и улёгся на кровать поверх покрывала, парой взмахов палочки отменяя все запирающие чары. Теперь он готов к разговору.
Продолжение в комментариях...
Ночь рождения
Несу к себе с феста)))
Название: Ночь рождения
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: миди
Пейринг: снарри
Жанр: романс, приключения
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Люди часто бывают недовольны собой, хоть причины для недовольства у всех разные: внешность, характер, возраст... Иногда кажется, что только магия могла бы всё исправить... ну-ну...
Продолжение в комментариях...
Название: Ночь рождения
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: миди
Пейринг: снарри
Жанр: романс, приключения
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Люди часто бывают недовольны собой, хоть причины для недовольства у всех разные: внешность, характер, возраст... Иногда кажется, что только магия могла бы всё исправить... ну-ну...
Продолжение в комментариях...