Делай, что должно и будь, что будет
Название: И не оглядываться…
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: точно макси
Пейринг: СС, ДП, СБ, ГП и др... севитус
Жанр: экшн, приключения, боевик, юмор
Рейтинг: ? но подозреваю, что будет!
Краткое содержание: идея уползти Джеймса Северусом сама по себе интересна. Вот представьте себе: очнулся такой Джеймс после магической комы, а над ним склоняется встревоженный Снейп и проверяет пульс. Потом появляется Сириус и дружески того приобнимает. Потом забегает Гарри... Вот ради этого-то всё и затевается! Но это будет не скоро и точно не конец...




















































































1 частьledira.diary.ru/p212221715.htm
2 частьledira.diary.ru/p212239848.htm
3 частьledira.diary.ru/p212286421.htm
4 частьledira.diary.ru/p212341960.htm
5 частьledira.diary.ru/p212385357.htm
6 частьledira.diary.ru/p212428470.htm
7 частьledira.diary.ru/p212483098.htm
8 частьledira.diary.ru/p212527151.htm
9 частьledira.diary.ru/p212569612.htm
Вторая часть
читать дальше***
Он брёл в густом тумане и всё время боялся остановиться. Совершенно точно его преследовали, но вот кто? Иногда казалось, что преследователи — люди в чёрных плащах и масках, но чаще это были чудовища. Быстрые и чрезвычайно опасные, они кружили рядом, иногда подходя так близко, что был слышен скрежет их зубов. Только туман позволял скрываться от них. Правда, постоянный ветер грозил его развеять в клочья, вот для чего и требовалось это бесконечное движение. Иногда он падал и, не в силах встать, полз за туманом на четвереньках. Но чаще всё же просто медленно шёл. Где-то в тумане он потерял всё: своё имя, свою историю, свою семью и своих друзей, но остановиться он всё равно не мог…
Очень редко ему удавалось вырыть в тумане нору и забыться тяжёлым сном. Ему никогда ничего не снилось, разве что только чьи-то руки, которые разминали усталые мышцы, даря облегчение, позволяющее идти дальше. Иногда казалось, что эти прикосновения — единственное настоящее в этом призрачном мире, но стоило услышать вой чудищ, и наваждение пропадало, и страх снова гнал вперёд.
Последнее время стало немного спокойнее, и преследователи чуть отстали. Не настолько, конечно, чтобы можно было совсем остановиться, но отдохнуть удавалось чуть дольше. С замиранием сердца он ждал осторожных прикосновений, и уже был уверен, что эти руки способны вытащить его из этого гиблого места, только вот ему никак не удавалось ухватить тёплую ладонь: воздух в тумане был таким плотным, что когда у него получалось повернуться, руки уже исчезали. Хорошо, что не навсегда...
Можно было сколько угодно строить планы, но схватить удачу никак не получалось, он просто не успевал, всё время что-то мешало: то сгущающийся не ко времени туман, то сильный ветер, то собственная неловкость...
А потом он услышал Голос. Сначала ему показалось, что тот был везде: заполняя пространство, разрывая в клочья туман, разгоняя чудищ... было немного страшно, но одновременно стало понятно, что этот тот самый шанс, который ни в коем случае нельзя упустить. А Голос пел о чём-то очень знакомом и звал за собой. Первые шаги дались очень тяжело: казалось, все затаившиеся в тумане чудовища начали удерживать, хватая за полы одежды, но он упрямо шёл на зов. С каждым шагом становилось легче дышать, и к нему стали возвращаться воспоминания...
Это было больно, очень больно — он не только словно шёл по битому стеклу босиком, но и дышал этими осколками, в кровь режущими легкие и горло, вырываясь наружу лающим кашлем. Но теперь он точно знал, что его зовут Джеймс Поттер, и он должен защитить жену и сына... любой ценой... совершенно любой... В тот миг, когда он уже был готов умереть, чтобы они жили, туман исчез, уступая яркому свету, на который хотелось смотреть, невзирая на слезящиеся глаза. Джеймс рванулся навстречу и полетел... вперёд и почему-то вверх...
— Ну, что с ним?
— Сейчас очнётся... пульс уже в норме... зрачки на свет реагируют... дыханье выровнялось...
Голоса совершенно точно были знакомыми, и Джеймс разлепил веки, пытаясь понять, где он. Медленно проступали очертания комнаты и чьё-то лицо, склонившееся так близко, что не удавалось увидеть ничего, кроме крупного носа.
— Он смотрит, Снейп! Смотрит!
Этот голос Джеймс узнал бы из миллиона. Бродяга... на душе сразу стало тепло. Бродяга рядом, значит, всё будет хорошо... только вот... что он сказал? Снейп?
— Ничего удивительного. Он приходит в себя.
Это совершенно точно был Нюнчик... но как? Что он здесь делает? А тот, словно так и надо, ледяными пальцами ощупал его шею и, кажется, начал считать пульс. После чего довольно кивнул и бесцеремонно заглянул в глаз, подняв веко, а потом и в рот, надавив на щёки.
— Всё хорошо. Склеры чистые, слизистые умеренно-розовые, язык без налёта...
— А ничего, что я здесь? — попытался сказать Джеймс, но из пересохшего горла раздалось какое-то чужое сипение.
— Вот и говорить пытается, — отметил очевидное Нюнчик и принялся вытирать руки о белое полотенце. — Скоро начнёт проклятьями кидаться.
— Чего это, Снейп? Он же не идиот!
— Готов поспорить.
— Пф! Это просто ты не знаешь Джея! Он умеет быть благодарным.
— Но не мне, Блэк...
— Зуб даю! Вот только узнает тебя получше.
— Без зубов останешься, — беззлобно усмехнулся Нюнчик.
Сказать, что Джеймс обалдел, было бы огромным преуменьшением. Он просто не находил слов, чтобы выразить свою реакцию. А ещё хотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться, что это не порождение очередного кошмара, но руки плохо слушались.
— Смотри, он уже и пальцами шевелит, — умилился Бродяга.
— Через пару дней встанет...
Нюнчик не договорил, потому что повернулся на звук хлопнувшей двери и разулыбался. Ребёнок был похож на Гарри, только гораздо старше, и точно не мог быть сыном Джеймса, потому что, подбежав к Нюнчику, обхватил того руками и спрятал лицо у его бедра. И Нюнчик — Нюнчик! — с неожиданной нежностью растрепал его волосы и прижал к себе. Происходящее было настолько диким, что Джеймс решил пока никак не реагировать на увиденное, а подождать, когда ситуация прояснится.
— Гарри, поздоровайся с папой.
Бродяга взял ребёнка за плечо и подтолкнул к обалдевшему Джеймсу. Гарри? Папа? Ребёнок застенчиво выглядывал из-за ноги Нюнчика яркими зелёными глазами. Глазами Лили...
— Гар-ри... — старательно выговорил Джеймс, стараясь не напугать ребёнка карканьем. — Гарри... а где Лили?
Бродяга стремительно отвернулся, а... Гарри подёргал Нюнчика за штанину и повторил вопрос:
— Где Лили?
Лицо Нюнчика стало напоминать маску, но он сумел сказать:
— Умерла. Год назад.
Кажется, он говорил что-то ещё, но Джей уже ничего не слышал, а в ушах продолжало шуметь: «Умерла... год назад... умерла...» Как так-то? Как?! Когда Джеймс увидел, что Нюнчик, подхватив на руки заревевшего Гарри, куда-то ушёл, стало совсем тошно. Хорошо хоть Бродяга просто уселся на край кровати и, не говоря ни слова, взял за руку. Только его ладонь и удерживала на краю бездны, у которого снова оказался Джеймс. На грудь словно кто-то положил огромный камень, мешающий вздохнуть, и только горячая рука помогала не сорваться. Как так? Почему она? Целый год? Навалившиеся воспоминания о туманном нигде пришлись как нельзя кстати. Очевидно, Джеймс провалялся в отключке целый год... неудивительно, что Гарри так вырос... и как хорошо, что Бродяга всё это время был рядом. Если бы не он...
— Спасибо...
Голос всё ещё не слушался, но Бродяга понял. Он молча покачал головой и лишь сильнее сжал ладонь, подбадривая. Джеймс не мог объяснить, почему не может себя заставить радоваться Гарри, в то время как Лили... как её просто нет... вообще нет... совсем... было бы, наверное, лучше, если бы он ушёл вместо неё, чем так... Кажется, Бродяга понимал и это.
Джеймс незаметно для себя заснул, и в этот раз не видел во сне ничего, но это, наверное, было к лучшему, потому что белый туман теперь для него ассоциировался с кошмаром. Он несколько раз просыпался ночью, но почти сразу засыпал, успокоенный видом ночника, дарящего комнате приятный полумрак. Утром его разбудил звон стекла. Конечно же, это был Нюнчик.
— Ты? — скривился Джеймс.
— И тебе доброго утра, — невозмутимо отозвался тот и поднёс к губам Джеймса склянку.
— Что это?
— То, что ты пил каждый день, не интересуясь составом.
Джеймс стиснул зубы и помотал головой:
— Не буду.
— Поттер, только не надо изображать из себя трепетную хаффлпаффку. Ты ещё расплачься, узнав, что я сейчас буду тебя мыть.
От возмущения Джеймс открыл рот, куда этот гадёныш сразу же влил зелье и ещё попытался пальцами провести по горлу, наверное, чтобы быстрее глотал.
— Не смей прикасаться ко мне!
Взгляд Нюнчика нехорошо потемнел:
— А как прикажешь подтереть тебе задницу?
— Обойдусь Очищающими чарами. Слышал о таких? Или тебе так понравилось подтирать мой зад, что ты забыл о магии?
Когда кожу неприятно стянуло, Джеймс подумал, что зря, наверное, он злит Нюнчика.
— Поосторожней нельзя? — проворчал он. — И вообще, почему этим занимаешься именно ты?
— Потому что люблю влезать в дерьмо! — отрезал Нюнчик и быстро вышел из комнаты, бросив на прощанье. — Сейчас тобой займётся Блэк.
Сириус пришёл почти сразу и с порога заявил:
— Зря ты с ним так, Сохатый.
— С кем? — не понял Джеймс.
— Со Снейпом... — Бродяга почесал нос: — На самом деле, он нормальный мужик.
— Именно поэтому ты ему доверил возиться в дерьме?
— Он так сказал?
— Будто тебя это удивляет... это же Нюнчик. Странно, что он меня не отравил.
— «Отравил»! Скажешь тоже... он носился с тобой, как единорог с потомством.
— Задницу подтирал, — подсказал Джеймс.
— Массаж делал.
Ни хера ж себе новости! А Сириус продолжал:
— И зелья постоянно варил, чтобы у тебя пролежней не было, и растирал... тоже сам...
— А ты?
— А мне он не доверял... говорю же... такой трепетный. Мне вообще показалось...
Бродяга так резко замолчал, что Джеймс даже чуть привстал, чтобы лучше слышать.
— Что тебе показалось?
Но тот только ошарашено покачал головой, словно не веря своему открытию. Джеймс не выдержал и ткнул его кулаком в бок. Получилось, конечно, слабовато...
— Так что тебе показалось, Бродяга?
Сириус хитро прищурился:
— Что он на тебя запал!
***
Домыслы Сириуса не выдерживали никакой критики, но Джеймс знал друга, предпочитая с ним не спорить, нежели что-то доказывать. Правда, когда тот стал расхваливать Снейпа — не выдержал:
— Бродяга, это же Нюнчик, — для лучшей доходчивости Джеймс скривился. — Не можешь же ты желать мне такой участи. Вспомни только его подштанники…
Джеймс натужно рассмеялся, предлагая другу разделить веселье, но тот почему-то помрачнел:
— Я за них извинился…
— Ты?! Выкладывай, что ты задумал. Наверняка эту шутку Нюнчик запомнит надолго…
— Нет, Джей… я вообще много думал… это ведь он тебя спас… и о Гарри он заботится больше других. Не представляешь, он даже меня заставил читать сначала Спока, а потом Монтессори…
— Не знаю, кто это, но звучит не очень.
— Это известные специалисты по выращиванию детей.
— Бр-р! — Джеймс помотал головой. — Ну и чушь! Нас воспитывали без этих специалистов, и мы выросли! Чем говорить о ерунде, лучше помоги мне встать.
— Тебе же рано, — встревожился Сириус.
— Это тебе тоже Снейп сказал? М-да… кто ты, и куда ты дел Бродягу?
— Иди ты!
— Уже лучше… помогай, ну же!
Джеймс попытался встать, но только неловко свалился с кровати. Настроения ему это не добавило. Сириус поднял его и, укладывая на кровать, уронил. Хорошо, что не на пол. М-да… пугающая очевидность того, что ухаживать за немощными другу не приходилось, предстала во всей красе. Всё-таки это был Снейп…
— Джей, ты бы пока не вставал… мало ли, ещё убьёшься…
— Сам знаю, — буркнул он в ответ на неуместную заботу. — Расскажи мне про Лили…
Бродяга немного потоптался, но потом уселся на край кровати и начал рассказывать. По его словам выходило, что Лили умерла мгновенно, а когда Неназываемый попытался убить Гарри, произошло что-то странное… то ли она, умирая, сумела заключить магическую сделку и выкупить своей жизнью жизнь сына, то ли Авада так странно срикошетила от Щитовых чар Джеймса, то ли было что-то ещё, чего сейчас не узнаешь. А потом появился Нюнчик и, как всегда, решил всё по-своему, забрав оттуда не только Гарри, но и Джеймса, не иначе как для проведения опытов. А потом их нашёл Сириус, и они уже вместе стали думать, как его вылечить. Звучало складно…
— А что говорит Дамблдор?
Бродяга выглядел смущённым:
— Он вообще как бы ни при делах — его интересовало только то, куда делся Темный Лорд.
— Ты его называешь, как эти! — возмутился Джеймс. — И, конечно, этот вопрос гораздо важнее всего остального! А куда, кстати, тот делся?
Сириус почесал затылок и, глядя куда-то в сторону, тоскливо сказал:
— Этого никто не знает…
— Никто?
— Абсолютно!
Но Джеймс почувствовал, что друг ему чего-то не договаривает. Вот что значит — связался с Нюнчиком! Но ничего, разговорится! Он никогда не умел хранить от него секреты. А Сириус продолжал рассказывать…
— Ни хера себе! Ты с ней помирился.
— Ну, нам просто надо было где-то жить, после того, как дом Снейпа того…
— Чего «того»?
— Как бы взорвался.
— Ты взорвал дом Нюнчика? Класс!
— Вообще-то это мы с ним сделали вместе…
— Ну, хотя бы теперь понятно, что он делает в твоём доме… но всё равно, ты же говорил, что мать тебя выставила из дома и изгнала из Рода?
— Про Род это я преувеличивал… я всегда знал, что могу стать его главой.
— Стоп! Ты возглавил Род?!
— Да.
— Бродяга! А как же твоё «никогда»? «Я не хочу иметь с ними ничего общего»? Они же сплошь тёмные маги!
— Всё не так просто… — Сириус почесал шею. — И Андромеда вернулась, а Беллатрикс вообще беременная…
— Ни хера ж себе! И от кого?
— Говорит, что от Лорда… непорочно…
— Он же сгинул?!
— Ты это ей объясни… говорит, почувствовала что-то необычное и — бах! — ребёнка ждёт.
— Может, правда от него?
— Джей, ты как что скажешь, — фыркнул Бродяга и заржал, вновь становясь похожим на себя самого.
— А что? — обрадовался Джеймс. — Провела какой-нибудь ритуальчик с магией секса…
Сириус почему-то с подозрением уставился на него:
— И ты туда же?!
— Куда?
— С этой дурацкой магией секса… маменька случая не упустит, чтобы напомнить, теперь ты…
Джеймс даже немного привстал:
— А у тебя что было? — он поиграл бровями. — На алтаре? Интересно, с кем? — однако Сириус почему-то не захотел развивать тему, а покраснел, наведя на подозрения: — С Нюнчиком, что ли?
— Джей, ты — идиот!
— Точно с Нюнчиком! Ты даже говоришь, как он — эта херня явно передаётся половым путём.
— А ещё Снейп завтра защищает Мастерство как ученик maman…
— И что он изобрёл? Средство для мытья волос?
— Джей, вообще-то он изобретал все эти зелья, которыми год тебя поил и мазал. А то, которым тебя вылечили, они варили вместе с maman.
— И поэтому я завтра должен буду предстать перед комиссией?
— Нет! Они собираются патентовать ещё одно зелье для восстановления личности после неудачно проведённого Обливиейта.
— Брось ты! Это невозможно. Всё знают, что чрезмерное воздействие на разум просто выжигает его… помнишь тот случай из учебника? Где целая семья подверглась ментальному воздействию, и никто не выжил? И так и не нашли, кто это сделал.
— Почему никто не выжил? — довольно фыркнул Сириус, который лучше разбирался в истории.
— Ну, или кто-то один… потом он тоже умер, но только в Мунго.
— Ха! — просиял Сириус. — Как раз-то он выжил, и теперь в здравом уме. Завтра состоится освидетельствование.
Такое точно надо было обдумать. Над тем, что мать Сириуса подтверждала Мастерство в Италии, не шутил только ленивый. Да и сам Бродяга всегда отзывался о её затее очень пренебрежительно, хотя немного гордился тем, что она не какая-то там ведьма-домохозяйка, а Мастер зелий. Но сомнительное Мастерство и такое чудо-зелье… да ещё в соавторстве с Нюнчиком…
— А там всё по-честному?
— Джей, ты как маленький. В исцеление мистера Гампа уже никто не верил, родственников у него не осталось, а администрация госпиталя, которая считалась его опекуном, после долгих раздумий позволила провести эксперимент. Если бы это убило их пациента, маменька тогда бы ответила по всей строгости закона.
— И она рискнула? Ради славы?
— Пф-ф… слава — это ещё не всё!
Джеймс почувствовал, как утомила его эта беседа. И тело с непривычки ломило, как будто чего-то не хватало… Стоило ему зевнуть, как Сириус засобирался:
— Тебе ж спать надо, а я тебя заболтал. Чёрт! А ещё я должен был проследить, чтобы ты выпил зелья… Северус меня убьёт!
— Северус?
— Ну да, — ничуть не смутился Сириус. — Его так зовут.
Пока Джеймс не находил слов, чтобы оценить такую вероломную измену принципам, тот влил ему в рот какие-то вонючие зелья, которые, кажется, были со снотворным эффектом, потому что глаза закрылись сами, и сон укутал его, словно одеялом.
В следующий раз Джеймс проснулся, когда за окном серели сумерки. Утро это или вечер, было непонятно, но оставаться в кровати уже не хотелось. С трудом, но удалось подняться, и, держась за стену, Джеймс дошёл до уборной, откуда мысленно показал Нюнчику средний палец. Ха! В дерьме он, значит, копался. Потом Джеймс умылся и тщательно оглядел себя в зеркало, не замечая абсолютно никаких изменений. Похоже, Нюнчик знал своё дело… оттянув веки, он попытался разглядеть чистые склеры. Пф… вроде бы чистые… или это не склеры? И хрен с ними!
Джеймс почувствовал неодолимое желание увидеть сына. Захотелось, чтобы тот радостно подбежал и обнял, как вчера Нюнчика, ведь, если Лили на самом деле пожертвовала жизнью, чтобы ребёнок выжил, значит, в этом что-то было… Пока удавалось почувствовать только боль за то, что выжила не Лили, и Джеймс надеялся, что стоит ему увидеть Гарри, как всё станет на свои места. Во всяком случае, так должно быть!
Выпив Укрепляющий бальзам, стоящий на тумбочке, Джеймс почувствовал в себе силы добраться до Гарри прямо сейчас. Он тихо выбрался из комнаты и пошёл по коридору, надеясь, что его сына не могли поселить далеко. И точно! Дверь комнаты рядом оказалась приоткрыта, и Джеймс, ни мгновенья не сомневаясь, шагнул туда.
Это совершенно точно была комната его сына: детская одежда, сложенная на стуле, и большая игрушечная машинка рядом с кроватью. Такую Джеймс однажды видел рядом с домом Лили, когда приходил в гости к её родителям и «вёл себя, как люди», пройдя несколько кварталов пешком… интересно, откуда Сириус о ней узнал? Еще в комнате было несколько рисунков на стенах, очевидно, приклеенных чарами. Гарри рисовал солнце, радугу, машинку и каких-то птиц с длинными хвостами. Только вот хозяина комнаты почему-то не было на месте, хотя постель была основательно разворошена. На полу валялось одеяло, и Джеймс на всякий случай заглянул под кровать, под которой, кроме мячика, ничего не оказалось. И куда мог деться ребёнок?
Встревоженный Джеймс вышел в коридор и почти в самом конце увидел ещё одну приоткрытую дверь. Ну, конечно, Гарри должен быть там! Силы были на исходе, но Джеймс всё равно побрёл по коридору, перебирая руками по стенке. Шаг. Остановка. Другой. Какого хера так далеко?
Гарри, действительно, обнаружился в той комнате. Он лежал на кровати, обнимая во сне… да Снейпа же! У Джеймса перехватило дыханье от возмущения: как Нюнчик смеет?! Забыл, чей это сын? А Снейп, очевидно, почувствовав чужое присутствие, резко сел на кровати. Ну и красавчик! С отпечатком подушки на щеке, всклокоченными со сна волосами, которые он неловко пытался пригладить рукой. Но вместо того, чтобы плеваться ядом, он прижал к губам палец:
— Тш-ш! Не разбуди…
***
Нюнчик положил руку на плечо спящего сына Джеймса с таким видом, будто имел на это полное право. Да ни хера ж себе! Гнев придал сил, захотелось немедленно вырвать ребёнка из этих цепких лап. Да ещё бы и морду разбить!
— Немедленно отпусти моего сына!
Джеймс старался не орать, чтобы не напугать Гарри, но всё равно его возмущение получилось довольно громким. Каково же было потрясение, когда его родной сын вместо того, чтобы искать поддержки у него — отца! — прижался к Нюнчику и громко заревел. Научился...
— Идиот... — прошипел сквозь стиснутые зубы Снейп, взяв Гарри на руки и начиная укачивать.
Конечно же, такие вопли в тишине привлекли слишком много внимания, и ладно бы примчался один Сириус... так нет! Ещё и Вальбурга, мать его, и какой-то посторонний мужик, даже домовик нарисовался и уставился с осуждением и скорбью. Сразу захотелось начать оправдываться.
— Я всего лишь хотел увидеть сына! Нельзя?!
— Ну, почему же?
Всё-таки не зря мать Джеймса называла Вальбургу стервой! Стерва и есть... и взгляд такой, что и проклятий не надо: сразу видно, кем она его считает, обо что советует побиться головой и куда, в конце концов, засунуть язык. А Гарри продолжал горько плакать, и Джеймс понимал, что если он возьмёт сына на руки, то просто упадёт, а садиться на кровать Снейпа совершенно не хотелось.
— Увидел? — не менее ехидно продолжила Вальбурга.
— Да.
Джеймс заметил интерес во взгляде незнакомца, и ему показалось, что тот пытается узнать его мысли. Старый козёл! По тому, как приподнялась бровь на породистом лице, стало понятно, что гость Вальбурги балуется незаконной легиллименцией. Вот гад!
— Ну, раз конфликт разрешён, предлагаю всем разойтись.
Вальбурга, очевидно, решила примерить мантию миротворца, или пыталась произвести благоприятное впечатление на своего гостя, что, в общем-то, не мешало одно другому. А вот хер ей!
— Конфликт не разрешён, потому что мой ребёнок находится в чужих руках!
Снейп побледнел, но, вопреки обыкновению, не бросился в драку, зато Вальбурга молчать не стала:
— То есть человека, перед которым у тебя Долг Жизни, ты считаешь чужим? Или ты не признаёшь Долг?
Проклятье! Джеймс так увлёкся воспоминаниями о прошлом, что упустил этот скользкий момент. Не признать Долг было бы бесчестным... но прежде, чем он открыл рот, Снейп быстро, но очень твёрдо сказал:
— Я не считаю, что Джеймс Поттер мне должен.
— Ты освобождаешь его от Долга? — удивилась Вальбурга.
— Да!
Джеймс ощутил, как зачесалось запястье. Не надо было смотреть, чтобы понять — там развоплотилась призрачная лента Обета. Неужели Снейп не понимает, какую выгоду только что упустил? Или так он пытался выразить своё пренебрежение? Всего этого оказалось слишком много для ослабленного организма Джеймса, и он почувствовал, что качающийся пол его уже не держит...
Джеймс открыл глаза, пытаясь понять, где он. Интересно, а кто его донёс до кровати? Наверное, Сириус, кто же ещё? А где остался Гарри? Не похоже, чтобы хоть кто-нибудь собирался разлучать его со Снейпом — этот змей тут пользуется популярностью даже у Сириуса. Вообще Сириус был ужасно не похож на самого себя, каким его помнил Джеймс. Не мог же за год человек так измениться? Или мог? Но что тогда здесь должно было происходить? И Снейп себя вёл не просто странно — подозрительно. Зачем ему понадобился Гарри, если только не для того, чтобы воздействовать на Джеймса? А вдруг Сириус прав, и Нюнчик, действительно, на него «запал»? Жуть-то какая... и как, в таком случае, он может воспользоваться Гарри?
Вопросов было гораздо больше, чем ответов, и голова пухла от самых разнообразных предположений. А самое страшное — Джеймс боялся ошибиться в Сириусе так же, как уже ошибся в Питере и думал, что ошибался в Ремусе. Интуиция просто вопила о том, что вокруг происходит что-то странное, причём Джеймс оказался точно в эпицентре, но как понять, чего именно?
Голова разболелась, но зато тело слушалось гораздо лучше и позволило не только встать и дойти до уборной, но и забраться на подоконник, чтобы устроиться там со всеми удобствами. На улице моросил противный дождь, нагоняя тоску, и гнать мысли о Лили больше не получалось. Дико было даже представить, что где-то у неё есть могила... памятник... и вообще. Джеймс прижался лбом к холодному стеклу и разревелся не хуже Нюнчика. Принять случившееся не получалось никак. Почему-то Джеймс всегда был уверен, что если что и произойдёт, то только с ним, а Лили... она просто обязана была выжить! А ведь был ещё Гарри, странным образом привязанный к Снейпу... нет! Отсюда надо уходить, и чем быстрее, тем лучше. И Гарри забрать, а уже потом попытаться во всём разобраться... и посоветоваться с кем-то умным и опытным...
Джеймс вытер холодные щёки, чувствуя, что на место сумбура, царящего в голове, приходит План. Вот так! Сопли и слёзы для слабаков, а он сумеет со всем справиться! Как там говорил отец? Испытаний не по силам не бывает. Точно! А значит, он всё выдержит... и не будет торопиться с выводами, пока не накопит достаточно информации. Жалко только с Сириусом сильно не пооткровенничаешь. Джеймс не мог объяснить, что конкретно его так настораживает, но чувствовал взаимное непонимание. И Снейп ещё этот под ногами путается...
Чтобы легче планировалось, Джеймс принялся записывать свой план на запотевшем стекле. Первым пунктом значилось возвращение домой и обретение собственной независимости, а значит, надо было подготовить дом к переезду, потому что ребёнок нуждается в хороших условиях. Следующим пунктом было посещение банка... или с банка надо было начать? Затем шло изучение газет за весь прошедший год, и только после этого следовало встретиться с Дамблдором и выслушать его версию происходящего.
Сложившийся план позволил обрести уверенность и даже ощутить почву под ногами. Джеймс выдохнул и стёр со стекла свои каракули, чтобы не внушать никому лишних подозрений. Он не знал, куда его заведёт это разбирательство, но на всякий случай должен был быть готов ко всему. Он успел взять себя в руки, когда услышал, как скрипнула дверь его комнаты.
— Вот, Гарри, здесь живёт твой папа...
Всё-таки Сириус молодец! На душе стало теплее от такой заботы, и Джеймс медленно, чтобы не упасть, слез с подоконника и поспешил к сыну.
— Гарри! Это же я...
Ребёнок не торопился бросаться с объятьями, и сердце вновь сжалось от болезненной ревности — а вот к Снейпу-то бежит! — но зато и не прятался за Сириусом. Джеймс наблюдал за детьми и знал, как обычно они себя ведут, и его обрадовала такая смелость сына. Чтобы упростить задачу, Джеймс присел на корточки, оказываясь одного роста с Гарри, и протянул ему руку. После нескольких мучительно долгих мгновений тот ударил его по открытой ладони и, взглянув на Сириуса, рассмеялся. Лёд был сломан!
Бродяга догадался принести мячик и даже обернулся псом, начав за ним бегать, к немалому восторгу ребёнка. Джеймс почти почувствовал себя, как в старые добрые времена, пока превратившийся обратно Сириус всё не испортил.
— Всё-таки он оказался прав, — задумчиво пробормотал он, усевшись на полу.
— Кто? — Джеймс прижал к себе Гарри и с наслаждением уткнулся носом в мягкие волосы у него на затылке.
— Северус.
— В смысле?
— Так это он сказал мне, что вам с Гарри надо помочь заново узнать друг друга. Я думал, фигня... а оказалось...
Сердце кольнуло болью:
— А ты теперь делаешь всё, что говорит тебе Нюнчик?
Сириус довольно оскалился:
— Тебе тоже забавно? Я же говорил, он нормальный... оказался.
— Что-то я не заметил, — пробормотал Джеймс, крепче обнимая сына.
— У тебя ещё будет время. Завтра, например.
— А что будет завтра?
— Ты забыл? — расхохотался Сириус. — Ну, ты даёшь, Сохатый! Мне же завтра двадцать три года исполняется. Самый расцвет. В прошлом году не погуляли, так хоть в этом...
Джеймс, действительно, забыл. Он вообще ни разу не смотрел на календарь после того, как очнулся, а Бродяга продолжил:
— После того как мы погуляли у Гарри, то решили сделать это традицией...
— Вы гуляли у Гарри? У моего Гарри?
— У нашего Гарри, — беззаботно отозвался Сириус. — И ему очень понравилось. Машинку дарить, кстати, Северус придумал.
Кто же ещё? Глупая маггловская железка сразу же разонравилась Джеймсу, и чтобы скрыть испорченное настроение, он перевёл разговор на более насущные проблемы:
— И кого ещё ты пригласил?
Довольный Сириус принялся загибать пальцы:
— Ну, все, кто в доме: ты, я, Гарри, Северус, маменька и мистер Гамп, потом обязательно придёт Андромеда... — он почесал подбородок, — Бель, наверное, с мужем, Малфои все... Гарри будет играть с Драко...
Чем дольше говорил Сириус, тем больше становилось Джеймсу не по себе от такой компании. Никогда! Ни при каких обстоятельствах не стал бы его друг Сириус общаться с такой компанией, больше чем наполовину состоявшей из Пожирателей Смерти. Выводы напрашивались самые пугающие. Теперь Джеймс уже не был уверен в том, что это его Сириус, а не кто-то под Оборотным... какой-нибудь Эйвери. Нет! Отсюда надо уносить ноги!
***
Спал Джеймс не просто плохо — отвратительно. А когда небо начало сереть, встал и отправился на поиски сына, чтобы окончательно увериться в собственных подозрениях. Бродить по дому не было смысла, и Джеймс отправился сразу к приоткрытой двери в комнату Снейпа. Гарри, на самом деле, был там, и открывшаяся картина могла бы показаться даже трогательной... кому угодно, только не Джеймсу! Снейп обнимал его сына, а тот жался к нему, очевидно, в поисках тепла. Вот, значит, какие здесь заведены порядки... пока Джеймс не мог ни на что повлиять, Снейп мерзкой змеёй прополз к самому дорогому и расположился там со всеми удобствами. Ничего-ничего... ничего...
Наученный горьким опытом, Джеймс не стал поднимать шума, решив записать это на счёт Снейпа, росший как на дрожжах. На цыпочках вернувшись в свою комнату, он начал напряжённо думать, как быстрее выбраться из этого осиного гнезда. И Сириус хорош — друг называется! Ещё и день рождения этот... так некстати. С подарком у Джеймса проблем не было: эта традиция родилась у них ещё на первом курсе и не претерпела никаких изменений. Но в этот раз, уже достав из ящика стола перо и пергамент, Джеймс долго думал, прежде чем написать:
«Настоящим обязуюсь исполнить любое желание именинника, кроме причинения невосполнимого ущерба кому бы то ни было. Д. Поттер».
Приписка про ущерб появилась с подачи Ремуса, после идиотского случая с Воющей Хижиной, и прижилась, чему Джеймс сейчас был безумно рад. Всё-таки Лунатик — голова, а то мало ли чего мог захотеть Сириус, совершенно точно бывший сейчас не в себе. Интересно, а где сейчас сам Лунатик? Найти бы его... а может... Пергамент был под рукой, а на чердаке явно жили совы.
Насвистывая марш, Джеймс поднялся по лестнице и толкнул дверь, за которой по его расчётам была совятня. Пространство под крышей совершенно точно обжили птицы, только вот на сов они абсолютно не были похожи. Вот и пойми этих Блэков! То все из себя такие манерные, а развели... чёрт знает что! Неужели теперь в моде голубиная почта? Мало того, что глупые птицы отказывались садиться на руку, чтобы принять письмо, так они ещё и пытались от него скрыться... ленивые твари! Еще никогда отправка писем не требовала от Джеймса столько сил и не отнимала чёртову уйму времени. Но человек потому и считается разумным, что его сила не только в скорости. В конце концов, голубь был пойман, письмо к его лапе было привязано, и со спокойной душой Джеймс швырнул его в открытое окно, направляя к Ремусу. Чтобы глупая птица не возвращалась, пришлось несколько раз швырнуть в неё мячиком, которые в великом множестве валялись на полу, очевидно, как раз для таких нужд.
— Привет! А ты никак размяться с утра решил?
Бодрый Сириус словно поджидал его на пороге. Поправляя растрёпанные от погони волосы, Джеймс смахнул с головы помёт друзей своего гонца и отряхнулся от перьев.
— Привет. А совы что, вышли из моды?
— Совы прячутся, — довольно оскалился Сириус. — Поначалу пытались бороться, но голуби взяли количеством.
— Зачем они вам?
— Гарри развёл, — мечтательно улыбнулся Бродяга. — Представляешь, он их в парке ловит... просто руками!
Джеймс почувствовал, что начинает гордиться сыном.
— Ловкий!
— Ага... а видел бы ты, как он павлинов ловит! А когда они с Драко разгромили оранжерею, у Люциуса начал дёргаться глаз.
— У Люциуса? Ты его теперь так называешь?
— Так мы ж партнёры. Шоу «Счастливая крыса» имеет огромный успех.
Джеймс помотал головой, словно так можно было вытряхнуть лишнюю информацию.
— Какое шоу?
— Популярное! После того как Северус стал ратологом, многое изменилось.
— Кем он стал?
— Профессором-крысоводом! Лучший специалист магической Британии в своей области, на минуточку...
— Звучит так, как будто ты мне его сватаешь, — насторожился Джеймс.
— Пф-ф! Ты преувеличиваешь... кстати, с кем рядом ты хочешь сидеть за столом? Матушка предлагает тебе выбрать между Беллатрикс, Люциусом и Северусом. По-моему, выбор очевиден.
— Неужели ты сумел разглядеть в кузине что-то хорошее?
Сириус только радостно заржал в ответ:
— Кстати, а где мой подарок?
Джеймс торжественно вручил ему пергамент, сложенный конвертом, на котором для красоты нарисовал цветок. Сириус довольно усмехнулся и, положив подарок в карман, разгладил его ладонью:
— Не представляешь, чего я от тебя захочу...
Джеймсу стало немного не по себе:
— И чего же?
— А я и сам ещё не представляю, но обещаю, это будет феерично! А сейчас я хочу отдать твою палочку. Вроде бы тебе уже можно колдовать и всё такое...
Иногда Сириус был настолько похож на себя прежнего, что Джеймс не понимал, как ему себя вести, потому что как прежде уже не получалось. Оставалось только надеяться, что это не так заметно... Джеймс решил разобраться с этой проблемой потом, когда не будет так зависим от Сириуса и сможет увидеть ситуацию со стороны. А сейчас неплохо бы прояснить ещё один щекотливый момент:
— Бродяга, а почему Гарри не спит в своей комнате?
— Так повелось...
— И ты считаешь это нормальным?
Сириус неожиданно стал серьёзным и вновь неузнаваемым:
— Знаешь, Джей, если это делает его счастливым, то да.
— А как же воспитание?
— А воспитание — это такая наука, в которой ни хера не понятно, даже прочитав кучу книг.
— Кучу? Бродяга, я тебя не узнаю.
— Ну, ладно, — смутился он. — Всего две! Но они произвели неизгладимое впечатление даже на маменьку.
— Она тоже читала?
— Ага, и даже признала свои ошибки в воспитании меня.
— Признала? Она?!
— Ага... что она небезупречна. Поверь, если бы речь шла о ком другом, это было бы равносильно публичному покаянию и посыпанию головы пеплом. И ты молодец, что не стал устраивать сцен.
Джеймс, наоборот, считал своё поведение недостойной слабостью, рассчитывая всё исправить в скором времени, а пока готовился держать оборону.
— Но никто же не будет возражать, если я пойду гулять с Гарри?
— Конечно. Я бы пошёл с вами, но, наверное, буду мешать...
Мысль сбежать вместе с Гарри мелькнула и пропала. Во-первых, Сириус не заслужил в день рождения такого, а во-вторых, сначала надо было посетить банк и подготовить дом к пребыванию ребёнка. Сам Джеймс мог бы и под кустом жить... в лесу...
Прогулка с Гарри вышла замечательная. Ребёнок вырос, и если год назад он казался Джеймсу кем-то наподобие домашнего питомца, то сейчас это точно был человек со своей волей. И если он хотел ловить птицу или гладить собаку — он это делал, не оглядываясь на него! И явно не в первый раз. Джеймсу очень нравились такие бунтарские повадки, но ровно до тех пор, пока он не решил, что пора домой. У ребёнка оказался свой взгляд на время прогулки, который он менять не собирался. Приманить его мячиком, как раньше, уже не получалось. Пришлось идти на крайние меры.
— Тебя там Снейп ждёт.
Но Гарри на это сообщение никак не отреагировал. А если усугубить?
— Северус!
Гарри перестал бегать за голубем и взглянул на Джеймса глазами Лили:
— Где?
— Там.
Радуясь собственной находчивости, Джеймс подхватил ребёнка на руки и отправился домой. В конце концов, это даже не обман. Вот только сердце нехорошо кольнула ревность, когда Гарри с радостью бросился к Снейпу. Тот почему-то казался виноватым.
Впервые в жизни Джеймс не хотел праздника, чувствуя себя абсолютно чужим в подобравшейся компании. Он не понимал, как Сириус мог забыть, что с теми же Лейстранджами они дрались насмерть на каком-то пустыре... а Малфоя со Снейпом они как-то чуть было не поймали во время аврорского патрулирования. Те были непозволительно близко от места гибели нескольких магглов... а о выходках Беллатрикс вообще слагались легенды! Единственным приличным человеком, не участвовавшем в этом бардаке, был гость леди Блэк, но под таким патронажем шансов остаться приличным человеком у него просто нет.
Джеймс был даже готов сказаться больным, но тогда бы у Снейпа, который знал о его истинном состоянии, появился повод считать его трусом. Не дождётся! Ещё надо посмотреть, кто кого! В гостиную он вошёл, едва ли не печатая шаг, но его появление осталось незамеченным. Сириус, конечно, блистал, но героем вечера был этот мистер Гамп, который рассказывал о своём исцелении.
— ... и вот такой складывается юридический казус. С одной стороны, меня признали полностью вменяемым и дееспособным, а с другой — за меня некому поручиться, чтобы установить мою личность, так как не осталось родственников. И на свою беду я не был ни с кем близок настолько, чтобы кто-то из моих знакомых сохранил мало-мальски яркое воспоминание обо мне, позволившее бы сделать какой-то вывод.
— А гоблины? — вмешался Джеймс, которому надоело смотреть на восхищение человеком, вся заслуга которого заключалась в тридцатилетнем пребывании в госпитале Святого Мунго.
— К сожалению, их интересуют только обладатели золотых ключей, а я, как вы понимаете, понятия не имею, остался ли у меня такой.
И всё-таки этот мистер Гамп не нравился Джеймсу. От его взгляда сытого хищника по спине бежал холодок, и почему-то очень хотелось бросить ему вызов.
— Тогда вам прямая дорога в Визенгамот. Его вердикта будет достаточно для изготовления копии банковского ключа.
— Я обязательно прислушаюсь к вашему, несомненно, ценному совету, и даже сообщу, как прошло заседание.
— Буду с нетерпением ждать...
Джеймс едва не вскрикнул от острой боли. А Беллатрикс, наступившая ему на ногу своим каблуком-шпилькой, невинно улыбнулась:
— Ой, прости, Джейми... я такая неловкая...
Стерва!
29.04.17***
Джеймс знал Сириуса ровно половину жизни, и за всё это время ни разу не задумывался о его семье. Было просто думать, что Бродяга потому и Бродяга, что сам по себе, и не имеет никакого отношения к остальным Блэкам, которых неожиданно оказалось слишком много. Разве что об Андромеде он всегда тепло отзывался... но она ведь тоже не особо ладила с Вальбургой. Что изменилось?
Вытянувшись под одеялом, Джеймс перебирал воспоминания о минувшем вечере. Всё было на виду, никто не шептался по углам, но избавиться от ощущения, что какая-то важная деталь происходящего постоянно ускользает, не удавалось. Да и с Гампом этим совершенно точно что-то было не так. Нет, сам по себе он был безупречен, и не осталось никаких вопросов, почему он задержался в доме Блэков на правах гостя, но Джеймс сумел почувствовать настороженность Малфоя, которую тот скрывал за учтивостью, точно так же, как заметил и чрезмерную активность Беллатрикс, с которой та обхаживала гостя. Стали бы они вести себя так с совершенно незнакомым человеком, который, по сути, делает первые шаги в обществе? Да и этот его взгляд, от которого просто веяло опасностью...
Зато Гарри всё было явно по душе. С младшим Малфоем они отлично спелись и развлекались, как умели. Домовик приглядывал за ними, ловко оказываясь вне их досягаемости, и оставалось только удивляться их энергичности и тому, с какой невозмутимостью встречали взрослые внезапный грохот или звонкие вопли. Даже Малфой приятно удивил, когда поставил на пути летящего к столу мячика Щитовые чары, продолжая неспешную беседу. А Нарцисса взахлёб рассказывала сестрам о «самой лучшей методике воспитания» и обещала прислать книги. Беллатрикс готовилась стать матерью с тем же азартом, с которым разучивала боевые заклинания, и Джеймс невольно выучил названия книг, решив, что если уж она прониклась, то в этом что-то было.
А ещё Джеймс исподтишка наблюдал за Снейпом, пытаясь понять, наврал Сириус или нет. По всему выходило, что если и не наврал, то сильно преувеличил. Снейп никак не походил на влюблённого — хотя кто бы мог представить влюблённого Снейпа?! — и со вкусом спорил с Вальбургой про какой-то яд. Даже раскраснелся, бедолага... и волосы от лица убирал, сам не замечая того... за ухо... Поймав себя на том, что находит такого Снейпа забавным, Джеймс разозлился и решил, что это пагубное влияние общей атмосферы в доме. Даже Вальбурга перестала казаться древней старухой, какой он её запомнил ещё в школьные годы. Правда, тогда он её толком и не видел, но в те две или три встречи на вокзале она произвела на него удручающее впечатление. Может, потому что была во всём чёрном?
Джеймс не помнил, как заснул, зато пробуждение вышло запоминающимся. Он вдруг представил, где сейчас его Гарри, и сна как не бывало. За окнами было темно, и точно такая же тьма поселилась в душе. Мало того, что в этом доме придерживаются странных правил воспитания, так ещё никого не смущает, что вместо своей постели ребёнок спит в чужой! Да ещё и неподтверждённые вкусы Снейпа вызывали кучу вопросов. А что если и Гарри станет таким же... извращенцем? Джеймс знал, что несправедлив, но почему-то в темноте рождались только самые страшные подозрения. Понимая, что уже не заснуть, Джеймс осторожно выбрался из комнаты и направился прямиком к Снейпу, чтобы сделать хоть что-то для прекращения этого безобразия.
Как он ни старался действовать тихо, дверь всё равно скрипнула, и Гарри сонно захныкал. Джеймс ожидал чего угодно, но только не того, что Снейп, не просыпаясь, возьмёт ребёнка за руку, мгновенно успокаивая. Так просто? Он стоял на пороге, чувствуя себя обманутым идиотом. Решимость забрать Гарри окрепла: Джеймс ни с кем не собирался делить сына!
На утро было запланировано много дел, но Джеймс почти все проспал. Ближе к обеду его разбудил Сириус:
— Ты же в банк собирался.
— Собирался! — Джеймс подскочил мгновенно и, выхватив палочку из-под подушки, наколдовал Темпус. — Проклятье!
— А я уже решил, что ты передумал.
— Нет!
— И домой переберёшься? — погрустнел Сириус.
— Пойми, Бродяга, дома всё равно лучше...
— Да что непонятного? Даже я до такого дошёл...
Джеймсу показалось, что Сириус хочет сказать что-то ещё. И точно, немного помявшись, тот выдал:
— Но ты же не станешь запрещать видеться с Гарри?
— Нет, конечно!
— Обещаешь?
Джеймс пожал плечами:
— Конечно, обещаю!
Только когда запястье стянула лента магического обещания, Джеймс вспомнил про Снейпа и похолодел.
— Бродяга, а ты сейчас про себя спрашивал?
— Я похож на эгоиста? — возмутился Сириус. — Про всех, конечно.
Если он чего-то хотел добиться, то просто это делал... но такого коварства Джеймс не ожидал, а довольный Сириус, словно отвечая на его мысли, продолжил:
— Ты ещё оценишь Снейпа в деле воспитания.
Вообще-то Джеймс не собирался оценивать Снейпа ни в каком деле, о чём и заявил Сириусу, получив в ответ такую улыбочку, что едва сдержался, чтобы не подправить её кулаком. Ничего-ничего... Джеймс уйдёт, а они здесь пусть хоть целуются!
Сборы в банк заняли совсем немного времени. Джеймс хотел укрыться мантией-невидимкой, но Сириус, ни капли не смущаясь, заявил, что она находится на хранении у Дамблдора, а на вопрос, как она к тому попала, ответил расплывчатым: «Так получилось». Слово за слово, и в банк Джеймс отправился один и очень злой.
Гоблинов, казалось, не интересовало ничего, кроме наличия ключа. Хорошо, что Джеймс додумался забрать его ещё вчера под впечатлением от рассказа Гампа. Просить его после ссоры было бы совсем мерзко, и так настроение было отвратительным. За год с его счетами не произошло ровным счётом ничего, и немного поругавшись из-за низкого процента, Джеймс снял деньги и покинул гоблинское логово.
Решив пока не сильно афишировать своё появление — как же не хватало мантии-невидимки! — продукты он отправился закупать к магглам, в тот самый магазин, который любила Лили. Там его предсказуемо не узнали, но это даже было к лучшему — оказалось, Джеймс не был готов к общению. Ни с кем.
Дом встретил его тишиной и показался не только пугающе пустым, но и чужим. Джеймс обошёл его, отмечая беспорядок, как делал бы для аврорского протокола. Даже слова мысленно подбирал те же самые — сухие и безликие. Так было проще представить, что всё это происходит не с ним. Почему-то ему не хотелось убрать даже пыль, словно тогда что-то бы непоправимо изменилось. Тянуть время дальше было слишком трусливо, и он зашёл в спальню... от боли в сердце перехватило дыханье, и Джеймс был вынужден сесть на кровать. Обхватив себя руками, он принялся раскачиваться, стараясь не завыть. Даже когда он по очереди похоронил родителей, то не испытывал такого горя. Совершенно беспросветного.
— Вот ты где! — появление Сириуса было полной неожиданностью. — А я уже испугался, не случилось ли чего.
Джеймс понял, что больше не может злиться на друга. Обижаться тоже не получалось, поэтому он глухо сказал:
— Случилось. Год назад...
Сириус уселся на кровать рядом с ним и просто обнял за плечи, давая возможность продолжать дышать. Он не говорил ничего, но, наверное, и не было таких слов, а молчание оказалось гораздо честнее и красноречивее. Сколько они так просидели, Джеймс не знал, но Сириус лучше него понял, что уже можно действовать, и встал, деловито оглядывая комнату.
— Вообще-то я в бытовых чарах не очень, но кое-чему научился.
Джеймс тоже поднялся и вместе с Сириусом принялся за уборку. Незнакомые чары давались тяжело и не всегда выходили с первого раза так, как надо, но они позволяли отвлечься. Делая что-то руками, Джеймс замечал, как с души словно падал тяжеленный груз... и рассыпался вдребезги, разлетаясь мельчайшими осколками.
В открытые Сириусом окна ворвался холодный ветер, вынося из дома запах беды и боли. Так было правильно. Так было хорошо. Потом Сириус помог сложить продукты и даже разыскал свою чашку, чтобы попить чай на обновлённой кухне.
— Ну что, теперь домой?
— Я уже дома, — отозвался Джеймс.
— И ночевать здесь останешься?
По-хорошему, здесь надо было оставаться вместе с Гарри. Но Джеймс вдруг подумал, а что если ребёнок сейчас со Снейпом и не захочет с ним расставаться? Нет, заставлять сына плакать он не будет! Нужно действовать тоньше.
— Конечно... а Гарри я завтра заберу, после прогулки.
— Наверное, ты прав...
Кажется, Сириус тоже представил себе этот фактор «С», влияющий на ребёнка. Хорошо, хоть промолчал... Джеймс проводил Сириуса и ещё раз обошёл дом, заново привыкая к его обстановке, когда услышал стук в дверь. Такой же, как и в ту жуткую ночь. Галлюцинация? Призраки? С кончика палочки срывались разноцветные искры, выдавая его готовность к бою. Была не была! Джеймс резко распахнул дверь, направляя палочку на незваного визитёра.
— Добрый вечер, мой мальчик. Рад видеть тебя в здравии. Не угостишь старика чашечкой чая?
Дамблдор словно не замечал угрожающей ему палочки и безмятежно улыбался.
— С удовольствием!
Джеймс почувствовал невероятную лёгкость. Вот кто ответит на все его вопросы!
Обзорам
Автор: HelenRad
Бета: мухомурчонок
Размер: точно макси
Пейринг: СС, ДП, СБ, ГП и др... севитус
Жанр: экшн, приключения, боевик, юмор
Рейтинг: ? но подозреваю, что будет!
Краткое содержание: идея уползти Джеймса Северусом сама по себе интересна. Вот представьте себе: очнулся такой Джеймс после магической комы, а над ним склоняется встревоженный Снейп и проверяет пульс. Потом появляется Сириус и дружески того приобнимает. Потом забегает Гарри... Вот ради этого-то всё и затевается! Но это будет не скоро и точно не конец...




















































































1 частьledira.diary.ru/p212221715.htm
2 частьledira.diary.ru/p212239848.htm
3 частьledira.diary.ru/p212286421.htm
4 частьledira.diary.ru/p212341960.htm
5 частьledira.diary.ru/p212385357.htm
6 частьledira.diary.ru/p212428470.htm
7 частьledira.diary.ru/p212483098.htm
8 частьledira.diary.ru/p212527151.htm
9 частьledira.diary.ru/p212569612.htm
Вторая часть
читать дальше***
Он брёл в густом тумане и всё время боялся остановиться. Совершенно точно его преследовали, но вот кто? Иногда казалось, что преследователи — люди в чёрных плащах и масках, но чаще это были чудовища. Быстрые и чрезвычайно опасные, они кружили рядом, иногда подходя так близко, что был слышен скрежет их зубов. Только туман позволял скрываться от них. Правда, постоянный ветер грозил его развеять в клочья, вот для чего и требовалось это бесконечное движение. Иногда он падал и, не в силах встать, полз за туманом на четвереньках. Но чаще всё же просто медленно шёл. Где-то в тумане он потерял всё: своё имя, свою историю, свою семью и своих друзей, но остановиться он всё равно не мог…
Очень редко ему удавалось вырыть в тумане нору и забыться тяжёлым сном. Ему никогда ничего не снилось, разве что только чьи-то руки, которые разминали усталые мышцы, даря облегчение, позволяющее идти дальше. Иногда казалось, что эти прикосновения — единственное настоящее в этом призрачном мире, но стоило услышать вой чудищ, и наваждение пропадало, и страх снова гнал вперёд.
Последнее время стало немного спокойнее, и преследователи чуть отстали. Не настолько, конечно, чтобы можно было совсем остановиться, но отдохнуть удавалось чуть дольше. С замиранием сердца он ждал осторожных прикосновений, и уже был уверен, что эти руки способны вытащить его из этого гиблого места, только вот ему никак не удавалось ухватить тёплую ладонь: воздух в тумане был таким плотным, что когда у него получалось повернуться, руки уже исчезали. Хорошо, что не навсегда...
Можно было сколько угодно строить планы, но схватить удачу никак не получалось, он просто не успевал, всё время что-то мешало: то сгущающийся не ко времени туман, то сильный ветер, то собственная неловкость...
А потом он услышал Голос. Сначала ему показалось, что тот был везде: заполняя пространство, разрывая в клочья туман, разгоняя чудищ... было немного страшно, но одновременно стало понятно, что этот тот самый шанс, который ни в коем случае нельзя упустить. А Голос пел о чём-то очень знакомом и звал за собой. Первые шаги дались очень тяжело: казалось, все затаившиеся в тумане чудовища начали удерживать, хватая за полы одежды, но он упрямо шёл на зов. С каждым шагом становилось легче дышать, и к нему стали возвращаться воспоминания...
Это было больно, очень больно — он не только словно шёл по битому стеклу босиком, но и дышал этими осколками, в кровь режущими легкие и горло, вырываясь наружу лающим кашлем. Но теперь он точно знал, что его зовут Джеймс Поттер, и он должен защитить жену и сына... любой ценой... совершенно любой... В тот миг, когда он уже был готов умереть, чтобы они жили, туман исчез, уступая яркому свету, на который хотелось смотреть, невзирая на слезящиеся глаза. Джеймс рванулся навстречу и полетел... вперёд и почему-то вверх...
— Ну, что с ним?
— Сейчас очнётся... пульс уже в норме... зрачки на свет реагируют... дыханье выровнялось...
Голоса совершенно точно были знакомыми, и Джеймс разлепил веки, пытаясь понять, где он. Медленно проступали очертания комнаты и чьё-то лицо, склонившееся так близко, что не удавалось увидеть ничего, кроме крупного носа.
— Он смотрит, Снейп! Смотрит!
Этот голос Джеймс узнал бы из миллиона. Бродяга... на душе сразу стало тепло. Бродяга рядом, значит, всё будет хорошо... только вот... что он сказал? Снейп?
— Ничего удивительного. Он приходит в себя.
Это совершенно точно был Нюнчик... но как? Что он здесь делает? А тот, словно так и надо, ледяными пальцами ощупал его шею и, кажется, начал считать пульс. После чего довольно кивнул и бесцеремонно заглянул в глаз, подняв веко, а потом и в рот, надавив на щёки.
— Всё хорошо. Склеры чистые, слизистые умеренно-розовые, язык без налёта...
— А ничего, что я здесь? — попытался сказать Джеймс, но из пересохшего горла раздалось какое-то чужое сипение.
— Вот и говорить пытается, — отметил очевидное Нюнчик и принялся вытирать руки о белое полотенце. — Скоро начнёт проклятьями кидаться.
— Чего это, Снейп? Он же не идиот!
— Готов поспорить.
— Пф! Это просто ты не знаешь Джея! Он умеет быть благодарным.
— Но не мне, Блэк...
— Зуб даю! Вот только узнает тебя получше.
— Без зубов останешься, — беззлобно усмехнулся Нюнчик.
Сказать, что Джеймс обалдел, было бы огромным преуменьшением. Он просто не находил слов, чтобы выразить свою реакцию. А ещё хотелось себя ущипнуть, чтобы убедиться, что это не порождение очередного кошмара, но руки плохо слушались.
— Смотри, он уже и пальцами шевелит, — умилился Бродяга.
— Через пару дней встанет...
Нюнчик не договорил, потому что повернулся на звук хлопнувшей двери и разулыбался. Ребёнок был похож на Гарри, только гораздо старше, и точно не мог быть сыном Джеймса, потому что, подбежав к Нюнчику, обхватил того руками и спрятал лицо у его бедра. И Нюнчик — Нюнчик! — с неожиданной нежностью растрепал его волосы и прижал к себе. Происходящее было настолько диким, что Джеймс решил пока никак не реагировать на увиденное, а подождать, когда ситуация прояснится.
— Гарри, поздоровайся с папой.
Бродяга взял ребёнка за плечо и подтолкнул к обалдевшему Джеймсу. Гарри? Папа? Ребёнок застенчиво выглядывал из-за ноги Нюнчика яркими зелёными глазами. Глазами Лили...
— Гар-ри... — старательно выговорил Джеймс, стараясь не напугать ребёнка карканьем. — Гарри... а где Лили?
Бродяга стремительно отвернулся, а... Гарри подёргал Нюнчика за штанину и повторил вопрос:
— Где Лили?
Лицо Нюнчика стало напоминать маску, но он сумел сказать:
— Умерла. Год назад.
Кажется, он говорил что-то ещё, но Джей уже ничего не слышал, а в ушах продолжало шуметь: «Умерла... год назад... умерла...» Как так-то? Как?! Когда Джеймс увидел, что Нюнчик, подхватив на руки заревевшего Гарри, куда-то ушёл, стало совсем тошно. Хорошо хоть Бродяга просто уселся на край кровати и, не говоря ни слова, взял за руку. Только его ладонь и удерживала на краю бездны, у которого снова оказался Джеймс. На грудь словно кто-то положил огромный камень, мешающий вздохнуть, и только горячая рука помогала не сорваться. Как так? Почему она? Целый год? Навалившиеся воспоминания о туманном нигде пришлись как нельзя кстати. Очевидно, Джеймс провалялся в отключке целый год... неудивительно, что Гарри так вырос... и как хорошо, что Бродяга всё это время был рядом. Если бы не он...
— Спасибо...
Голос всё ещё не слушался, но Бродяга понял. Он молча покачал головой и лишь сильнее сжал ладонь, подбадривая. Джеймс не мог объяснить, почему не может себя заставить радоваться Гарри, в то время как Лили... как её просто нет... вообще нет... совсем... было бы, наверное, лучше, если бы он ушёл вместо неё, чем так... Кажется, Бродяга понимал и это.
Джеймс незаметно для себя заснул, и в этот раз не видел во сне ничего, но это, наверное, было к лучшему, потому что белый туман теперь для него ассоциировался с кошмаром. Он несколько раз просыпался ночью, но почти сразу засыпал, успокоенный видом ночника, дарящего комнате приятный полумрак. Утром его разбудил звон стекла. Конечно же, это был Нюнчик.
— Ты? — скривился Джеймс.
— И тебе доброго утра, — невозмутимо отозвался тот и поднёс к губам Джеймса склянку.
— Что это?
— То, что ты пил каждый день, не интересуясь составом.
Джеймс стиснул зубы и помотал головой:
— Не буду.
— Поттер, только не надо изображать из себя трепетную хаффлпаффку. Ты ещё расплачься, узнав, что я сейчас буду тебя мыть.
От возмущения Джеймс открыл рот, куда этот гадёныш сразу же влил зелье и ещё попытался пальцами провести по горлу, наверное, чтобы быстрее глотал.
— Не смей прикасаться ко мне!
Взгляд Нюнчика нехорошо потемнел:
— А как прикажешь подтереть тебе задницу?
— Обойдусь Очищающими чарами. Слышал о таких? Или тебе так понравилось подтирать мой зад, что ты забыл о магии?
Когда кожу неприятно стянуло, Джеймс подумал, что зря, наверное, он злит Нюнчика.
— Поосторожней нельзя? — проворчал он. — И вообще, почему этим занимаешься именно ты?
— Потому что люблю влезать в дерьмо! — отрезал Нюнчик и быстро вышел из комнаты, бросив на прощанье. — Сейчас тобой займётся Блэк.
Сириус пришёл почти сразу и с порога заявил:
— Зря ты с ним так, Сохатый.
— С кем? — не понял Джеймс.
— Со Снейпом... — Бродяга почесал нос: — На самом деле, он нормальный мужик.
— Именно поэтому ты ему доверил возиться в дерьме?
— Он так сказал?
— Будто тебя это удивляет... это же Нюнчик. Странно, что он меня не отравил.
— «Отравил»! Скажешь тоже... он носился с тобой, как единорог с потомством.
— Задницу подтирал, — подсказал Джеймс.
— Массаж делал.
Ни хера ж себе новости! А Сириус продолжал:
— И зелья постоянно варил, чтобы у тебя пролежней не было, и растирал... тоже сам...
— А ты?
— А мне он не доверял... говорю же... такой трепетный. Мне вообще показалось...
Бродяга так резко замолчал, что Джеймс даже чуть привстал, чтобы лучше слышать.
— Что тебе показалось?
Но тот только ошарашено покачал головой, словно не веря своему открытию. Джеймс не выдержал и ткнул его кулаком в бок. Получилось, конечно, слабовато...
— Так что тебе показалось, Бродяга?
Сириус хитро прищурился:
— Что он на тебя запал!
***
Домыслы Сириуса не выдерживали никакой критики, но Джеймс знал друга, предпочитая с ним не спорить, нежели что-то доказывать. Правда, когда тот стал расхваливать Снейпа — не выдержал:
— Бродяга, это же Нюнчик, — для лучшей доходчивости Джеймс скривился. — Не можешь же ты желать мне такой участи. Вспомни только его подштанники…
Джеймс натужно рассмеялся, предлагая другу разделить веселье, но тот почему-то помрачнел:
— Я за них извинился…
— Ты?! Выкладывай, что ты задумал. Наверняка эту шутку Нюнчик запомнит надолго…
— Нет, Джей… я вообще много думал… это ведь он тебя спас… и о Гарри он заботится больше других. Не представляешь, он даже меня заставил читать сначала Спока, а потом Монтессори…
— Не знаю, кто это, но звучит не очень.
— Это известные специалисты по выращиванию детей.
— Бр-р! — Джеймс помотал головой. — Ну и чушь! Нас воспитывали без этих специалистов, и мы выросли! Чем говорить о ерунде, лучше помоги мне встать.
— Тебе же рано, — встревожился Сириус.
— Это тебе тоже Снейп сказал? М-да… кто ты, и куда ты дел Бродягу?
— Иди ты!
— Уже лучше… помогай, ну же!
Джеймс попытался встать, но только неловко свалился с кровати. Настроения ему это не добавило. Сириус поднял его и, укладывая на кровать, уронил. Хорошо, что не на пол. М-да… пугающая очевидность того, что ухаживать за немощными другу не приходилось, предстала во всей красе. Всё-таки это был Снейп…
— Джей, ты бы пока не вставал… мало ли, ещё убьёшься…
— Сам знаю, — буркнул он в ответ на неуместную заботу. — Расскажи мне про Лили…
Бродяга немного потоптался, но потом уселся на край кровати и начал рассказывать. По его словам выходило, что Лили умерла мгновенно, а когда Неназываемый попытался убить Гарри, произошло что-то странное… то ли она, умирая, сумела заключить магическую сделку и выкупить своей жизнью жизнь сына, то ли Авада так странно срикошетила от Щитовых чар Джеймса, то ли было что-то ещё, чего сейчас не узнаешь. А потом появился Нюнчик и, как всегда, решил всё по-своему, забрав оттуда не только Гарри, но и Джеймса, не иначе как для проведения опытов. А потом их нашёл Сириус, и они уже вместе стали думать, как его вылечить. Звучало складно…
— А что говорит Дамблдор?
Бродяга выглядел смущённым:
— Он вообще как бы ни при делах — его интересовало только то, куда делся Темный Лорд.
— Ты его называешь, как эти! — возмутился Джеймс. — И, конечно, этот вопрос гораздо важнее всего остального! А куда, кстати, тот делся?
Сириус почесал затылок и, глядя куда-то в сторону, тоскливо сказал:
— Этого никто не знает…
— Никто?
— Абсолютно!
Но Джеймс почувствовал, что друг ему чего-то не договаривает. Вот что значит — связался с Нюнчиком! Но ничего, разговорится! Он никогда не умел хранить от него секреты. А Сириус продолжал рассказывать…
— Ни хера себе! Ты с ней помирился.
— Ну, нам просто надо было где-то жить, после того, как дом Снейпа того…
— Чего «того»?
— Как бы взорвался.
— Ты взорвал дом Нюнчика? Класс!
— Вообще-то это мы с ним сделали вместе…
— Ну, хотя бы теперь понятно, что он делает в твоём доме… но всё равно, ты же говорил, что мать тебя выставила из дома и изгнала из Рода?
— Про Род это я преувеличивал… я всегда знал, что могу стать его главой.
— Стоп! Ты возглавил Род?!
— Да.
— Бродяга! А как же твоё «никогда»? «Я не хочу иметь с ними ничего общего»? Они же сплошь тёмные маги!
— Всё не так просто… — Сириус почесал шею. — И Андромеда вернулась, а Беллатрикс вообще беременная…
— Ни хера ж себе! И от кого?
— Говорит, что от Лорда… непорочно…
— Он же сгинул?!
— Ты это ей объясни… говорит, почувствовала что-то необычное и — бах! — ребёнка ждёт.
— Может, правда от него?
— Джей, ты как что скажешь, — фыркнул Бродяга и заржал, вновь становясь похожим на себя самого.
— А что? — обрадовался Джеймс. — Провела какой-нибудь ритуальчик с магией секса…
Сириус почему-то с подозрением уставился на него:
— И ты туда же?!
— Куда?
— С этой дурацкой магией секса… маменька случая не упустит, чтобы напомнить, теперь ты…
Джеймс даже немного привстал:
— А у тебя что было? — он поиграл бровями. — На алтаре? Интересно, с кем? — однако Сириус почему-то не захотел развивать тему, а покраснел, наведя на подозрения: — С Нюнчиком, что ли?
— Джей, ты — идиот!
— Точно с Нюнчиком! Ты даже говоришь, как он — эта херня явно передаётся половым путём.
— А ещё Снейп завтра защищает Мастерство как ученик maman…
— И что он изобрёл? Средство для мытья волос?
— Джей, вообще-то он изобретал все эти зелья, которыми год тебя поил и мазал. А то, которым тебя вылечили, они варили вместе с maman.
— И поэтому я завтра должен буду предстать перед комиссией?
— Нет! Они собираются патентовать ещё одно зелье для восстановления личности после неудачно проведённого Обливиейта.
— Брось ты! Это невозможно. Всё знают, что чрезмерное воздействие на разум просто выжигает его… помнишь тот случай из учебника? Где целая семья подверглась ментальному воздействию, и никто не выжил? И так и не нашли, кто это сделал.
— Почему никто не выжил? — довольно фыркнул Сириус, который лучше разбирался в истории.
— Ну, или кто-то один… потом он тоже умер, но только в Мунго.
— Ха! — просиял Сириус. — Как раз-то он выжил, и теперь в здравом уме. Завтра состоится освидетельствование.
Такое точно надо было обдумать. Над тем, что мать Сириуса подтверждала Мастерство в Италии, не шутил только ленивый. Да и сам Бродяга всегда отзывался о её затее очень пренебрежительно, хотя немного гордился тем, что она не какая-то там ведьма-домохозяйка, а Мастер зелий. Но сомнительное Мастерство и такое чудо-зелье… да ещё в соавторстве с Нюнчиком…
— А там всё по-честному?
— Джей, ты как маленький. В исцеление мистера Гампа уже никто не верил, родственников у него не осталось, а администрация госпиталя, которая считалась его опекуном, после долгих раздумий позволила провести эксперимент. Если бы это убило их пациента, маменька тогда бы ответила по всей строгости закона.
— И она рискнула? Ради славы?
— Пф-ф… слава — это ещё не всё!
Джеймс почувствовал, как утомила его эта беседа. И тело с непривычки ломило, как будто чего-то не хватало… Стоило ему зевнуть, как Сириус засобирался:
— Тебе ж спать надо, а я тебя заболтал. Чёрт! А ещё я должен был проследить, чтобы ты выпил зелья… Северус меня убьёт!
— Северус?
— Ну да, — ничуть не смутился Сириус. — Его так зовут.
Пока Джеймс не находил слов, чтобы оценить такую вероломную измену принципам, тот влил ему в рот какие-то вонючие зелья, которые, кажется, были со снотворным эффектом, потому что глаза закрылись сами, и сон укутал его, словно одеялом.
В следующий раз Джеймс проснулся, когда за окном серели сумерки. Утро это или вечер, было непонятно, но оставаться в кровати уже не хотелось. С трудом, но удалось подняться, и, держась за стену, Джеймс дошёл до уборной, откуда мысленно показал Нюнчику средний палец. Ха! В дерьме он, значит, копался. Потом Джеймс умылся и тщательно оглядел себя в зеркало, не замечая абсолютно никаких изменений. Похоже, Нюнчик знал своё дело… оттянув веки, он попытался разглядеть чистые склеры. Пф… вроде бы чистые… или это не склеры? И хрен с ними!
Джеймс почувствовал неодолимое желание увидеть сына. Захотелось, чтобы тот радостно подбежал и обнял, как вчера Нюнчика, ведь, если Лили на самом деле пожертвовала жизнью, чтобы ребёнок выжил, значит, в этом что-то было… Пока удавалось почувствовать только боль за то, что выжила не Лили, и Джеймс надеялся, что стоит ему увидеть Гарри, как всё станет на свои места. Во всяком случае, так должно быть!
Выпив Укрепляющий бальзам, стоящий на тумбочке, Джеймс почувствовал в себе силы добраться до Гарри прямо сейчас. Он тихо выбрался из комнаты и пошёл по коридору, надеясь, что его сына не могли поселить далеко. И точно! Дверь комнаты рядом оказалась приоткрыта, и Джеймс, ни мгновенья не сомневаясь, шагнул туда.
Это совершенно точно была комната его сына: детская одежда, сложенная на стуле, и большая игрушечная машинка рядом с кроватью. Такую Джеймс однажды видел рядом с домом Лили, когда приходил в гости к её родителям и «вёл себя, как люди», пройдя несколько кварталов пешком… интересно, откуда Сириус о ней узнал? Еще в комнате было несколько рисунков на стенах, очевидно, приклеенных чарами. Гарри рисовал солнце, радугу, машинку и каких-то птиц с длинными хвостами. Только вот хозяина комнаты почему-то не было на месте, хотя постель была основательно разворошена. На полу валялось одеяло, и Джеймс на всякий случай заглянул под кровать, под которой, кроме мячика, ничего не оказалось. И куда мог деться ребёнок?
Встревоженный Джеймс вышел в коридор и почти в самом конце увидел ещё одну приоткрытую дверь. Ну, конечно, Гарри должен быть там! Силы были на исходе, но Джеймс всё равно побрёл по коридору, перебирая руками по стенке. Шаг. Остановка. Другой. Какого хера так далеко?
Гарри, действительно, обнаружился в той комнате. Он лежал на кровати, обнимая во сне… да Снейпа же! У Джеймса перехватило дыханье от возмущения: как Нюнчик смеет?! Забыл, чей это сын? А Снейп, очевидно, почувствовав чужое присутствие, резко сел на кровати. Ну и красавчик! С отпечатком подушки на щеке, всклокоченными со сна волосами, которые он неловко пытался пригладить рукой. Но вместо того, чтобы плеваться ядом, он прижал к губам палец:
— Тш-ш! Не разбуди…
***
Нюнчик положил руку на плечо спящего сына Джеймса с таким видом, будто имел на это полное право. Да ни хера ж себе! Гнев придал сил, захотелось немедленно вырвать ребёнка из этих цепких лап. Да ещё бы и морду разбить!
— Немедленно отпусти моего сына!
Джеймс старался не орать, чтобы не напугать Гарри, но всё равно его возмущение получилось довольно громким. Каково же было потрясение, когда его родной сын вместо того, чтобы искать поддержки у него — отца! — прижался к Нюнчику и громко заревел. Научился...
— Идиот... — прошипел сквозь стиснутые зубы Снейп, взяв Гарри на руки и начиная укачивать.
Конечно же, такие вопли в тишине привлекли слишком много внимания, и ладно бы примчался один Сириус... так нет! Ещё и Вальбурга, мать его, и какой-то посторонний мужик, даже домовик нарисовался и уставился с осуждением и скорбью. Сразу захотелось начать оправдываться.
— Я всего лишь хотел увидеть сына! Нельзя?!
— Ну, почему же?
Всё-таки не зря мать Джеймса называла Вальбургу стервой! Стерва и есть... и взгляд такой, что и проклятий не надо: сразу видно, кем она его считает, обо что советует побиться головой и куда, в конце концов, засунуть язык. А Гарри продолжал горько плакать, и Джеймс понимал, что если он возьмёт сына на руки, то просто упадёт, а садиться на кровать Снейпа совершенно не хотелось.
— Увидел? — не менее ехидно продолжила Вальбурга.
— Да.
Джеймс заметил интерес во взгляде незнакомца, и ему показалось, что тот пытается узнать его мысли. Старый козёл! По тому, как приподнялась бровь на породистом лице, стало понятно, что гость Вальбурги балуется незаконной легиллименцией. Вот гад!
— Ну, раз конфликт разрешён, предлагаю всем разойтись.
Вальбурга, очевидно, решила примерить мантию миротворца, или пыталась произвести благоприятное впечатление на своего гостя, что, в общем-то, не мешало одно другому. А вот хер ей!
— Конфликт не разрешён, потому что мой ребёнок находится в чужих руках!
Снейп побледнел, но, вопреки обыкновению, не бросился в драку, зато Вальбурга молчать не стала:
— То есть человека, перед которым у тебя Долг Жизни, ты считаешь чужим? Или ты не признаёшь Долг?
Проклятье! Джеймс так увлёкся воспоминаниями о прошлом, что упустил этот скользкий момент. Не признать Долг было бы бесчестным... но прежде, чем он открыл рот, Снейп быстро, но очень твёрдо сказал:
— Я не считаю, что Джеймс Поттер мне должен.
— Ты освобождаешь его от Долга? — удивилась Вальбурга.
— Да!
Джеймс ощутил, как зачесалось запястье. Не надо было смотреть, чтобы понять — там развоплотилась призрачная лента Обета. Неужели Снейп не понимает, какую выгоду только что упустил? Или так он пытался выразить своё пренебрежение? Всего этого оказалось слишком много для ослабленного организма Джеймса, и он почувствовал, что качающийся пол его уже не держит...
Джеймс открыл глаза, пытаясь понять, где он. Интересно, а кто его донёс до кровати? Наверное, Сириус, кто же ещё? А где остался Гарри? Не похоже, чтобы хоть кто-нибудь собирался разлучать его со Снейпом — этот змей тут пользуется популярностью даже у Сириуса. Вообще Сириус был ужасно не похож на самого себя, каким его помнил Джеймс. Не мог же за год человек так измениться? Или мог? Но что тогда здесь должно было происходить? И Снейп себя вёл не просто странно — подозрительно. Зачем ему понадобился Гарри, если только не для того, чтобы воздействовать на Джеймса? А вдруг Сириус прав, и Нюнчик, действительно, на него «запал»? Жуть-то какая... и как, в таком случае, он может воспользоваться Гарри?
Вопросов было гораздо больше, чем ответов, и голова пухла от самых разнообразных предположений. А самое страшное — Джеймс боялся ошибиться в Сириусе так же, как уже ошибся в Питере и думал, что ошибался в Ремусе. Интуиция просто вопила о том, что вокруг происходит что-то странное, причём Джеймс оказался точно в эпицентре, но как понять, чего именно?
Голова разболелась, но зато тело слушалось гораздо лучше и позволило не только встать и дойти до уборной, но и забраться на подоконник, чтобы устроиться там со всеми удобствами. На улице моросил противный дождь, нагоняя тоску, и гнать мысли о Лили больше не получалось. Дико было даже представить, что где-то у неё есть могила... памятник... и вообще. Джеймс прижался лбом к холодному стеклу и разревелся не хуже Нюнчика. Принять случившееся не получалось никак. Почему-то Джеймс всегда был уверен, что если что и произойдёт, то только с ним, а Лили... она просто обязана была выжить! А ведь был ещё Гарри, странным образом привязанный к Снейпу... нет! Отсюда надо уходить, и чем быстрее, тем лучше. И Гарри забрать, а уже потом попытаться во всём разобраться... и посоветоваться с кем-то умным и опытным...
Джеймс вытер холодные щёки, чувствуя, что на место сумбура, царящего в голове, приходит План. Вот так! Сопли и слёзы для слабаков, а он сумеет со всем справиться! Как там говорил отец? Испытаний не по силам не бывает. Точно! А значит, он всё выдержит... и не будет торопиться с выводами, пока не накопит достаточно информации. Жалко только с Сириусом сильно не пооткровенничаешь. Джеймс не мог объяснить, что конкретно его так настораживает, но чувствовал взаимное непонимание. И Снейп ещё этот под ногами путается...
Чтобы легче планировалось, Джеймс принялся записывать свой план на запотевшем стекле. Первым пунктом значилось возвращение домой и обретение собственной независимости, а значит, надо было подготовить дом к переезду, потому что ребёнок нуждается в хороших условиях. Следующим пунктом было посещение банка... или с банка надо было начать? Затем шло изучение газет за весь прошедший год, и только после этого следовало встретиться с Дамблдором и выслушать его версию происходящего.
Сложившийся план позволил обрести уверенность и даже ощутить почву под ногами. Джеймс выдохнул и стёр со стекла свои каракули, чтобы не внушать никому лишних подозрений. Он не знал, куда его заведёт это разбирательство, но на всякий случай должен был быть готов ко всему. Он успел взять себя в руки, когда услышал, как скрипнула дверь его комнаты.
— Вот, Гарри, здесь живёт твой папа...
Всё-таки Сириус молодец! На душе стало теплее от такой заботы, и Джеймс медленно, чтобы не упасть, слез с подоконника и поспешил к сыну.
— Гарри! Это же я...
Ребёнок не торопился бросаться с объятьями, и сердце вновь сжалось от болезненной ревности — а вот к Снейпу-то бежит! — но зато и не прятался за Сириусом. Джеймс наблюдал за детьми и знал, как обычно они себя ведут, и его обрадовала такая смелость сына. Чтобы упростить задачу, Джеймс присел на корточки, оказываясь одного роста с Гарри, и протянул ему руку. После нескольких мучительно долгих мгновений тот ударил его по открытой ладони и, взглянув на Сириуса, рассмеялся. Лёд был сломан!
Бродяга догадался принести мячик и даже обернулся псом, начав за ним бегать, к немалому восторгу ребёнка. Джеймс почти почувствовал себя, как в старые добрые времена, пока превратившийся обратно Сириус всё не испортил.
— Всё-таки он оказался прав, — задумчиво пробормотал он, усевшись на полу.
— Кто? — Джеймс прижал к себе Гарри и с наслаждением уткнулся носом в мягкие волосы у него на затылке.
— Северус.
— В смысле?
— Так это он сказал мне, что вам с Гарри надо помочь заново узнать друг друга. Я думал, фигня... а оказалось...
Сердце кольнуло болью:
— А ты теперь делаешь всё, что говорит тебе Нюнчик?
Сириус довольно оскалился:
— Тебе тоже забавно? Я же говорил, он нормальный... оказался.
— Что-то я не заметил, — пробормотал Джеймс, крепче обнимая сына.
— У тебя ещё будет время. Завтра, например.
— А что будет завтра?
— Ты забыл? — расхохотался Сириус. — Ну, ты даёшь, Сохатый! Мне же завтра двадцать три года исполняется. Самый расцвет. В прошлом году не погуляли, так хоть в этом...
Джеймс, действительно, забыл. Он вообще ни разу не смотрел на календарь после того, как очнулся, а Бродяга продолжил:
— После того как мы погуляли у Гарри, то решили сделать это традицией...
— Вы гуляли у Гарри? У моего Гарри?
— У нашего Гарри, — беззаботно отозвался Сириус. — И ему очень понравилось. Машинку дарить, кстати, Северус придумал.
Кто же ещё? Глупая маггловская железка сразу же разонравилась Джеймсу, и чтобы скрыть испорченное настроение, он перевёл разговор на более насущные проблемы:
— И кого ещё ты пригласил?
Довольный Сириус принялся загибать пальцы:
— Ну, все, кто в доме: ты, я, Гарри, Северус, маменька и мистер Гамп, потом обязательно придёт Андромеда... — он почесал подбородок, — Бель, наверное, с мужем, Малфои все... Гарри будет играть с Драко...
Чем дольше говорил Сириус, тем больше становилось Джеймсу не по себе от такой компании. Никогда! Ни при каких обстоятельствах не стал бы его друг Сириус общаться с такой компанией, больше чем наполовину состоявшей из Пожирателей Смерти. Выводы напрашивались самые пугающие. Теперь Джеймс уже не был уверен в том, что это его Сириус, а не кто-то под Оборотным... какой-нибудь Эйвери. Нет! Отсюда надо уносить ноги!
***
Спал Джеймс не просто плохо — отвратительно. А когда небо начало сереть, встал и отправился на поиски сына, чтобы окончательно увериться в собственных подозрениях. Бродить по дому не было смысла, и Джеймс отправился сразу к приоткрытой двери в комнату Снейпа. Гарри, на самом деле, был там, и открывшаяся картина могла бы показаться даже трогательной... кому угодно, только не Джеймсу! Снейп обнимал его сына, а тот жался к нему, очевидно, в поисках тепла. Вот, значит, какие здесь заведены порядки... пока Джеймс не мог ни на что повлиять, Снейп мерзкой змеёй прополз к самому дорогому и расположился там со всеми удобствами. Ничего-ничего... ничего...
Наученный горьким опытом, Джеймс не стал поднимать шума, решив записать это на счёт Снейпа, росший как на дрожжах. На цыпочках вернувшись в свою комнату, он начал напряжённо думать, как быстрее выбраться из этого осиного гнезда. И Сириус хорош — друг называется! Ещё и день рождения этот... так некстати. С подарком у Джеймса проблем не было: эта традиция родилась у них ещё на первом курсе и не претерпела никаких изменений. Но в этот раз, уже достав из ящика стола перо и пергамент, Джеймс долго думал, прежде чем написать:
«Настоящим обязуюсь исполнить любое желание именинника, кроме причинения невосполнимого ущерба кому бы то ни было. Д. Поттер».
Приписка про ущерб появилась с подачи Ремуса, после идиотского случая с Воющей Хижиной, и прижилась, чему Джеймс сейчас был безумно рад. Всё-таки Лунатик — голова, а то мало ли чего мог захотеть Сириус, совершенно точно бывший сейчас не в себе. Интересно, а где сейчас сам Лунатик? Найти бы его... а может... Пергамент был под рукой, а на чердаке явно жили совы.
Насвистывая марш, Джеймс поднялся по лестнице и толкнул дверь, за которой по его расчётам была совятня. Пространство под крышей совершенно точно обжили птицы, только вот на сов они абсолютно не были похожи. Вот и пойми этих Блэков! То все из себя такие манерные, а развели... чёрт знает что! Неужели теперь в моде голубиная почта? Мало того, что глупые птицы отказывались садиться на руку, чтобы принять письмо, так они ещё и пытались от него скрыться... ленивые твари! Еще никогда отправка писем не требовала от Джеймса столько сил и не отнимала чёртову уйму времени. Но человек потому и считается разумным, что его сила не только в скорости. В конце концов, голубь был пойман, письмо к его лапе было привязано, и со спокойной душой Джеймс швырнул его в открытое окно, направляя к Ремусу. Чтобы глупая птица не возвращалась, пришлось несколько раз швырнуть в неё мячиком, которые в великом множестве валялись на полу, очевидно, как раз для таких нужд.
— Привет! А ты никак размяться с утра решил?
Бодрый Сириус словно поджидал его на пороге. Поправляя растрёпанные от погони волосы, Джеймс смахнул с головы помёт друзей своего гонца и отряхнулся от перьев.
— Привет. А совы что, вышли из моды?
— Совы прячутся, — довольно оскалился Сириус. — Поначалу пытались бороться, но голуби взяли количеством.
— Зачем они вам?
— Гарри развёл, — мечтательно улыбнулся Бродяга. — Представляешь, он их в парке ловит... просто руками!
Джеймс почувствовал, что начинает гордиться сыном.
— Ловкий!
— Ага... а видел бы ты, как он павлинов ловит! А когда они с Драко разгромили оранжерею, у Люциуса начал дёргаться глаз.
— У Люциуса? Ты его теперь так называешь?
— Так мы ж партнёры. Шоу «Счастливая крыса» имеет огромный успех.
Джеймс помотал головой, словно так можно было вытряхнуть лишнюю информацию.
— Какое шоу?
— Популярное! После того как Северус стал ратологом, многое изменилось.
— Кем он стал?
— Профессором-крысоводом! Лучший специалист магической Британии в своей области, на минуточку...
— Звучит так, как будто ты мне его сватаешь, — насторожился Джеймс.
— Пф-ф! Ты преувеличиваешь... кстати, с кем рядом ты хочешь сидеть за столом? Матушка предлагает тебе выбрать между Беллатрикс, Люциусом и Северусом. По-моему, выбор очевиден.
— Неужели ты сумел разглядеть в кузине что-то хорошее?
Сириус только радостно заржал в ответ:
— Кстати, а где мой подарок?
Джеймс торжественно вручил ему пергамент, сложенный конвертом, на котором для красоты нарисовал цветок. Сириус довольно усмехнулся и, положив подарок в карман, разгладил его ладонью:
— Не представляешь, чего я от тебя захочу...
Джеймсу стало немного не по себе:
— И чего же?
— А я и сам ещё не представляю, но обещаю, это будет феерично! А сейчас я хочу отдать твою палочку. Вроде бы тебе уже можно колдовать и всё такое...
Иногда Сириус был настолько похож на себя прежнего, что Джеймс не понимал, как ему себя вести, потому что как прежде уже не получалось. Оставалось только надеяться, что это не так заметно... Джеймс решил разобраться с этой проблемой потом, когда не будет так зависим от Сириуса и сможет увидеть ситуацию со стороны. А сейчас неплохо бы прояснить ещё один щекотливый момент:
— Бродяга, а почему Гарри не спит в своей комнате?
— Так повелось...
— И ты считаешь это нормальным?
Сириус неожиданно стал серьёзным и вновь неузнаваемым:
— Знаешь, Джей, если это делает его счастливым, то да.
— А как же воспитание?
— А воспитание — это такая наука, в которой ни хера не понятно, даже прочитав кучу книг.
— Кучу? Бродяга, я тебя не узнаю.
— Ну, ладно, — смутился он. — Всего две! Но они произвели неизгладимое впечатление даже на маменьку.
— Она тоже читала?
— Ага, и даже признала свои ошибки в воспитании меня.
— Признала? Она?!
— Ага... что она небезупречна. Поверь, если бы речь шла о ком другом, это было бы равносильно публичному покаянию и посыпанию головы пеплом. И ты молодец, что не стал устраивать сцен.
Джеймс, наоборот, считал своё поведение недостойной слабостью, рассчитывая всё исправить в скором времени, а пока готовился держать оборону.
— Но никто же не будет возражать, если я пойду гулять с Гарри?
— Конечно. Я бы пошёл с вами, но, наверное, буду мешать...
Мысль сбежать вместе с Гарри мелькнула и пропала. Во-первых, Сириус не заслужил в день рождения такого, а во-вторых, сначала надо было посетить банк и подготовить дом к пребыванию ребёнка. Сам Джеймс мог бы и под кустом жить... в лесу...
Прогулка с Гарри вышла замечательная. Ребёнок вырос, и если год назад он казался Джеймсу кем-то наподобие домашнего питомца, то сейчас это точно был человек со своей волей. И если он хотел ловить птицу или гладить собаку — он это делал, не оглядываясь на него! И явно не в первый раз. Джеймсу очень нравились такие бунтарские повадки, но ровно до тех пор, пока он не решил, что пора домой. У ребёнка оказался свой взгляд на время прогулки, который он менять не собирался. Приманить его мячиком, как раньше, уже не получалось. Пришлось идти на крайние меры.
— Тебя там Снейп ждёт.
Но Гарри на это сообщение никак не отреагировал. А если усугубить?
— Северус!
Гарри перестал бегать за голубем и взглянул на Джеймса глазами Лили:
— Где?
— Там.
Радуясь собственной находчивости, Джеймс подхватил ребёнка на руки и отправился домой. В конце концов, это даже не обман. Вот только сердце нехорошо кольнула ревность, когда Гарри с радостью бросился к Снейпу. Тот почему-то казался виноватым.
Впервые в жизни Джеймс не хотел праздника, чувствуя себя абсолютно чужим в подобравшейся компании. Он не понимал, как Сириус мог забыть, что с теми же Лейстранджами они дрались насмерть на каком-то пустыре... а Малфоя со Снейпом они как-то чуть было не поймали во время аврорского патрулирования. Те были непозволительно близко от места гибели нескольких магглов... а о выходках Беллатрикс вообще слагались легенды! Единственным приличным человеком, не участвовавшем в этом бардаке, был гость леди Блэк, но под таким патронажем шансов остаться приличным человеком у него просто нет.
Джеймс был даже готов сказаться больным, но тогда бы у Снейпа, который знал о его истинном состоянии, появился повод считать его трусом. Не дождётся! Ещё надо посмотреть, кто кого! В гостиную он вошёл, едва ли не печатая шаг, но его появление осталось незамеченным. Сириус, конечно, блистал, но героем вечера был этот мистер Гамп, который рассказывал о своём исцелении.
— ... и вот такой складывается юридический казус. С одной стороны, меня признали полностью вменяемым и дееспособным, а с другой — за меня некому поручиться, чтобы установить мою личность, так как не осталось родственников. И на свою беду я не был ни с кем близок настолько, чтобы кто-то из моих знакомых сохранил мало-мальски яркое воспоминание обо мне, позволившее бы сделать какой-то вывод.
— А гоблины? — вмешался Джеймс, которому надоело смотреть на восхищение человеком, вся заслуга которого заключалась в тридцатилетнем пребывании в госпитале Святого Мунго.
— К сожалению, их интересуют только обладатели золотых ключей, а я, как вы понимаете, понятия не имею, остался ли у меня такой.
И всё-таки этот мистер Гамп не нравился Джеймсу. От его взгляда сытого хищника по спине бежал холодок, и почему-то очень хотелось бросить ему вызов.
— Тогда вам прямая дорога в Визенгамот. Его вердикта будет достаточно для изготовления копии банковского ключа.
— Я обязательно прислушаюсь к вашему, несомненно, ценному совету, и даже сообщу, как прошло заседание.
— Буду с нетерпением ждать...
Джеймс едва не вскрикнул от острой боли. А Беллатрикс, наступившая ему на ногу своим каблуком-шпилькой, невинно улыбнулась:
— Ой, прости, Джейми... я такая неловкая...
Стерва!
29.04.17***
Джеймс знал Сириуса ровно половину жизни, и за всё это время ни разу не задумывался о его семье. Было просто думать, что Бродяга потому и Бродяга, что сам по себе, и не имеет никакого отношения к остальным Блэкам, которых неожиданно оказалось слишком много. Разве что об Андромеде он всегда тепло отзывался... но она ведь тоже не особо ладила с Вальбургой. Что изменилось?
Вытянувшись под одеялом, Джеймс перебирал воспоминания о минувшем вечере. Всё было на виду, никто не шептался по углам, но избавиться от ощущения, что какая-то важная деталь происходящего постоянно ускользает, не удавалось. Да и с Гампом этим совершенно точно что-то было не так. Нет, сам по себе он был безупречен, и не осталось никаких вопросов, почему он задержался в доме Блэков на правах гостя, но Джеймс сумел почувствовать настороженность Малфоя, которую тот скрывал за учтивостью, точно так же, как заметил и чрезмерную активность Беллатрикс, с которой та обхаживала гостя. Стали бы они вести себя так с совершенно незнакомым человеком, который, по сути, делает первые шаги в обществе? Да и этот его взгляд, от которого просто веяло опасностью...
Зато Гарри всё было явно по душе. С младшим Малфоем они отлично спелись и развлекались, как умели. Домовик приглядывал за ними, ловко оказываясь вне их досягаемости, и оставалось только удивляться их энергичности и тому, с какой невозмутимостью встречали взрослые внезапный грохот или звонкие вопли. Даже Малфой приятно удивил, когда поставил на пути летящего к столу мячика Щитовые чары, продолжая неспешную беседу. А Нарцисса взахлёб рассказывала сестрам о «самой лучшей методике воспитания» и обещала прислать книги. Беллатрикс готовилась стать матерью с тем же азартом, с которым разучивала боевые заклинания, и Джеймс невольно выучил названия книг, решив, что если уж она прониклась, то в этом что-то было.
А ещё Джеймс исподтишка наблюдал за Снейпом, пытаясь понять, наврал Сириус или нет. По всему выходило, что если и не наврал, то сильно преувеличил. Снейп никак не походил на влюблённого — хотя кто бы мог представить влюблённого Снейпа?! — и со вкусом спорил с Вальбургой про какой-то яд. Даже раскраснелся, бедолага... и волосы от лица убирал, сам не замечая того... за ухо... Поймав себя на том, что находит такого Снейпа забавным, Джеймс разозлился и решил, что это пагубное влияние общей атмосферы в доме. Даже Вальбурга перестала казаться древней старухой, какой он её запомнил ещё в школьные годы. Правда, тогда он её толком и не видел, но в те две или три встречи на вокзале она произвела на него удручающее впечатление. Может, потому что была во всём чёрном?
Джеймс не помнил, как заснул, зато пробуждение вышло запоминающимся. Он вдруг представил, где сейчас его Гарри, и сна как не бывало. За окнами было темно, и точно такая же тьма поселилась в душе. Мало того, что в этом доме придерживаются странных правил воспитания, так ещё никого не смущает, что вместо своей постели ребёнок спит в чужой! Да ещё и неподтверждённые вкусы Снейпа вызывали кучу вопросов. А что если и Гарри станет таким же... извращенцем? Джеймс знал, что несправедлив, но почему-то в темноте рождались только самые страшные подозрения. Понимая, что уже не заснуть, Джеймс осторожно выбрался из комнаты и направился прямиком к Снейпу, чтобы сделать хоть что-то для прекращения этого безобразия.
Как он ни старался действовать тихо, дверь всё равно скрипнула, и Гарри сонно захныкал. Джеймс ожидал чего угодно, но только не того, что Снейп, не просыпаясь, возьмёт ребёнка за руку, мгновенно успокаивая. Так просто? Он стоял на пороге, чувствуя себя обманутым идиотом. Решимость забрать Гарри окрепла: Джеймс ни с кем не собирался делить сына!
На утро было запланировано много дел, но Джеймс почти все проспал. Ближе к обеду его разбудил Сириус:
— Ты же в банк собирался.
— Собирался! — Джеймс подскочил мгновенно и, выхватив палочку из-под подушки, наколдовал Темпус. — Проклятье!
— А я уже решил, что ты передумал.
— Нет!
— И домой переберёшься? — погрустнел Сириус.
— Пойми, Бродяга, дома всё равно лучше...
— Да что непонятного? Даже я до такого дошёл...
Джеймсу показалось, что Сириус хочет сказать что-то ещё. И точно, немного помявшись, тот выдал:
— Но ты же не станешь запрещать видеться с Гарри?
— Нет, конечно!
— Обещаешь?
Джеймс пожал плечами:
— Конечно, обещаю!
Только когда запястье стянула лента магического обещания, Джеймс вспомнил про Снейпа и похолодел.
— Бродяга, а ты сейчас про себя спрашивал?
— Я похож на эгоиста? — возмутился Сириус. — Про всех, конечно.
Если он чего-то хотел добиться, то просто это делал... но такого коварства Джеймс не ожидал, а довольный Сириус, словно отвечая на его мысли, продолжил:
— Ты ещё оценишь Снейпа в деле воспитания.
Вообще-то Джеймс не собирался оценивать Снейпа ни в каком деле, о чём и заявил Сириусу, получив в ответ такую улыбочку, что едва сдержался, чтобы не подправить её кулаком. Ничего-ничего... Джеймс уйдёт, а они здесь пусть хоть целуются!
Сборы в банк заняли совсем немного времени. Джеймс хотел укрыться мантией-невидимкой, но Сириус, ни капли не смущаясь, заявил, что она находится на хранении у Дамблдора, а на вопрос, как она к тому попала, ответил расплывчатым: «Так получилось». Слово за слово, и в банк Джеймс отправился один и очень злой.
Гоблинов, казалось, не интересовало ничего, кроме наличия ключа. Хорошо, что Джеймс додумался забрать его ещё вчера под впечатлением от рассказа Гампа. Просить его после ссоры было бы совсем мерзко, и так настроение было отвратительным. За год с его счетами не произошло ровным счётом ничего, и немного поругавшись из-за низкого процента, Джеймс снял деньги и покинул гоблинское логово.
Решив пока не сильно афишировать своё появление — как же не хватало мантии-невидимки! — продукты он отправился закупать к магглам, в тот самый магазин, который любила Лили. Там его предсказуемо не узнали, но это даже было к лучшему — оказалось, Джеймс не был готов к общению. Ни с кем.
Дом встретил его тишиной и показался не только пугающе пустым, но и чужим. Джеймс обошёл его, отмечая беспорядок, как делал бы для аврорского протокола. Даже слова мысленно подбирал те же самые — сухие и безликие. Так было проще представить, что всё это происходит не с ним. Почему-то ему не хотелось убрать даже пыль, словно тогда что-то бы непоправимо изменилось. Тянуть время дальше было слишком трусливо, и он зашёл в спальню... от боли в сердце перехватило дыханье, и Джеймс был вынужден сесть на кровать. Обхватив себя руками, он принялся раскачиваться, стараясь не завыть. Даже когда он по очереди похоронил родителей, то не испытывал такого горя. Совершенно беспросветного.
— Вот ты где! — появление Сириуса было полной неожиданностью. — А я уже испугался, не случилось ли чего.
Джеймс понял, что больше не может злиться на друга. Обижаться тоже не получалось, поэтому он глухо сказал:
— Случилось. Год назад...
Сириус уселся на кровать рядом с ним и просто обнял за плечи, давая возможность продолжать дышать. Он не говорил ничего, но, наверное, и не было таких слов, а молчание оказалось гораздо честнее и красноречивее. Сколько они так просидели, Джеймс не знал, но Сириус лучше него понял, что уже можно действовать, и встал, деловито оглядывая комнату.
— Вообще-то я в бытовых чарах не очень, но кое-чему научился.
Джеймс тоже поднялся и вместе с Сириусом принялся за уборку. Незнакомые чары давались тяжело и не всегда выходили с первого раза так, как надо, но они позволяли отвлечься. Делая что-то руками, Джеймс замечал, как с души словно падал тяжеленный груз... и рассыпался вдребезги, разлетаясь мельчайшими осколками.
В открытые Сириусом окна ворвался холодный ветер, вынося из дома запах беды и боли. Так было правильно. Так было хорошо. Потом Сириус помог сложить продукты и даже разыскал свою чашку, чтобы попить чай на обновлённой кухне.
— Ну что, теперь домой?
— Я уже дома, — отозвался Джеймс.
— И ночевать здесь останешься?
По-хорошему, здесь надо было оставаться вместе с Гарри. Но Джеймс вдруг подумал, а что если ребёнок сейчас со Снейпом и не захочет с ним расставаться? Нет, заставлять сына плакать он не будет! Нужно действовать тоньше.
— Конечно... а Гарри я завтра заберу, после прогулки.
— Наверное, ты прав...
Кажется, Сириус тоже представил себе этот фактор «С», влияющий на ребёнка. Хорошо, хоть промолчал... Джеймс проводил Сириуса и ещё раз обошёл дом, заново привыкая к его обстановке, когда услышал стук в дверь. Такой же, как и в ту жуткую ночь. Галлюцинация? Призраки? С кончика палочки срывались разноцветные искры, выдавая его готовность к бою. Была не была! Джеймс резко распахнул дверь, направляя палочку на незваного визитёра.
— Добрый вечер, мой мальчик. Рад видеть тебя в здравии. Не угостишь старика чашечкой чая?
Дамблдор словно не замечал угрожающей ему палочки и безмятежно улыбался.
— С удовольствием!
Джеймс почувствовал невероятную лёгкость. Вот кто ответит на все его вопросы!
Обзорам
@темы: Фики мои, Фандомное, И не оглядываться…, Севоджеймс
А Гарри даже не помнить кто такая Лили... ыыыы... очень убедительная сцена
Кажется, Северус перестарался.
Очень уж бодрым Поттер очнулся. Нет, что бы Гарричкой интересоваться - сразу ругается.
С такого станется еще и с Вльбургой поссориться.
Bi-lance, для Сириуса это тоже оказалось открытие)))
нардин, это Джей пытается ухватить ускользающую реальность и цепляется вроде за незыблемое... а оно тоже изменилось)))) И поссорится ему вполне ума хватит))))) Спасибо))))
Джеймс, похоже, был уверен, что снейпофобия должна передаваться по наследству - а тут такой облом))
Гарьку больше всего жалко - такой непонятный папа очнулся, не очень-то и ласковый, и с папой Севой дружить не хочет... этот дуболом-папаша может такого наворотить, а у Гарьки за год уже свой уютный мир сложился...
Хочется
вот прямо ух как хочется, чтобы помучился, побегал за Северусом.А то ишь барин какой. Вокруг него тут танцевали целый год. А он еще нос воротит
паразит такой— Всё хорошо. Склеры чистые, слизистые умеренно-розовые, язык без налёта... Ты ему верь, он - ратолог, он точно знает. ))))))
Сколько экспрессии)))
Ну да, да, Джей, тебе массаж делали, и задницу бережно смазывали, и трахнуть собирались, ради магии секса... Эх.
А ты такой неблагодарный))) да откуда ему благодарным быть, когда последнее, что он помнит - это враг Нюньчик, друг Сириус, и любимая, которая, оказалось, погибла.
А до Блэка дошло))) какой он милый.
Но чую, легко Джею и Снейпу точно не будет))
А Гарри умничка! Правильно, малыш, папа Снейп хороший, даже самый лучший!
Я счастлива, что Джей очнулся, какой же он милый, несмотря ни на что, так отчаянно сопротивляется)) и очень сочувствую с его кошмарным туманом. Еще бы понял, что те руки, дарившие ему надежду, принадлежали Снейпу.
мухомурчонок, Гарька точно сейчас будет в небольшом обалдении... но для него устроенный мир только покачнулся, а для Джеймса просто разлетелся вдребезги... Спасибо)))
sirin3005, для него просто всё прошло очень быстро - закрыл глаза, побарахтался в беспамятстве, открыл глаза... и он не понимает, что всё вокруг изменилось))) Теперь ему придётся всё заново отстраивать... Спасибо)))))
Alanna2202, мне кажется, что Северус был смущён до крайности, поэтому и говорил всё подряд... и, наверное, просто пользовался возможностью ещё раз коснуться мечты... даже так... эх!))) Спасибо)))))
Интересно будет посмотреть на отношения Джеймса и Гарри. И один, и другой ведь по сути-то друг друга забыли.
А вообще, я надеюсь, что Джеймс, пусть он и гетеросексуальный, и Северуса терпеть не может, не обернет сказанное Сириусом против Снейпа. Да и хочется надеяться, что Сириус теперь Северуса в обиду не даст)
Спасибо за продолжение!
Представила, как Джеймс подбивает ребенка на проказы, а тот ему отвечает: "А папа Сева читал мне Спока, там не так написано". И Поттер - старший плавно в новую кому.
Иногда казалось, что эти прикосновения — единственное настоящее в этом призрачном мире, но стоило услышать вой чудищ, и наваждение пропадало, и страх снова гнал вперёд. Актеон! )))
Alanna2202, ага)))) тоже представила)))) Папа Джеймс пока в меньшем авторитете)))) И его это будет сильно удручать)))) Но от комы он всё-таки удержится)))) И прикосновения эти он ещё не раз вспомнит))))
У меня была надежда, что сознание Джеймса каким-то образом сливалось с сознанием Северуса во сне и что Джеймс всё помнит)))) Но зато интересно будет наблюдать как они наладят отношения))
А Сириус лорда не выдал!!!!!
Спасибо!!!
нардин, не выдал, ага... на всякий случай)))) мало ли...))))) Спасибо)))))))))))
mrs.Asphodel, очень нелегко... ведь он проснулся в мире практически сменившем полярность... хотя вроде бы никаких радикальных перемен не замечает. Но Сириус - совсем не тот... А Северусу пока будет очень непросто, но он точно справится!))) Спасибо)))))))
вообще-то он изобретал все эти зелья, которыми год тебя поил и мазал
как рога-то во время комы у Поттера отросли - совсем мешаю самую важную информацию усваивать((
Пока удавалось почувствовать только боль за то, что выжила не Лили, и Джеймс надеялся, что стоит ему увидеть Гарри, как всё станет на свои места
блин жеж! этого оленя даже любви к сыну надо учить(((
И просто потрясающий Северус.
А Джеймса Поттера не люблю и хочу чтобы он страдал
Да, столько интересного у него еще не узнано - и павлины, и родственнички Сири.
Не говоря уже о мистере Грампе
мухомурчонок, это просто для него Снейп всегда был самым ярым раздражителем, вот Джей и слышит только то, что хочет... дурачок...)))) А Гарьку он любит... очень... только пока не узнаёт - за год он сильно изменился... Спасибо)))))
sirin3005, спасибо)))) Рада, что нравится)))) А Джей страдать уже начинает - его мир рухнул, и он не может найти ничего стабильного, кроме ненависти к Северусу))) Спасибо))))